Сын украинского поэта и радиожурналиста Игоря Померанцева, известный британский публицист, специализирующийся на России, Питер Померанцев написал для газеты Guardian основательное эссе о методах нефизической войны, которую Кремль ведет в «психосфере».

В редакции российского телеканала "Дождь" выбрали самые главные 24 тезисы статьи Померанцева, и я из них выбрала 14 ключевых о роли медиа в этой войне:

Российское телевидение часто использовало актеров. Например, одна и та же женщина могла выступать в одном шоу как «жительница Одессы», в другом — как «мать солдата», в третьем — как «жительница Харькова», и, наконец, как «активист “Антимайдана”».

Одна из версий гибели «Боинга» MH17 – о том, что самолет изначально был заполнен трупами – была просто заимствована из современного британского сериала «Шерлок», где в первой серии второго сезона правительства США и Британии в тайне от террористов заменяют пассажиров на мертвые тела.

Проекты вроде StopFake, которые пытались отслеживать нестыковки пропаганды, сами становились жертвами пропаганды. Их цитировали, обвиняя в том, что они выдают фальшивку за правду, а не наоборот.

Западные СМИ с безупречной репутацией, следуя своим стандартам взвешенной подачи информации, подыгрывают информационной войне, так как вынуждены давать слово и другой стороне, которая кричит о фашистах.

В течение десяти последних лет теоретики в российских войсках и спецслужбах разрабатывали практические методы ведения нефизической войны, утверждая, что против России такая война уже ведется силами западных правозащитников и СМИ.

В 2013 году глава Генштаба Валерий Герасимов заявил, что теперь у России есть возможность одержать победу над противником при помощи комбинации «политической, информационной, технологической и экологической кампаний». Это укладывалось в рамки общего видения войны, которая ведется не в физическом мире, а в «психосфере», то есть в головах людей.

В советское время «рефлексивное управление» изучали ученые во главе с Владимиром Лефевром. Уже в начале нулевых Институт психологии РАН издавал журнал, где писали об «алгебре совести» и «рефлексивных играх между людьми и роботами».

Если битва перейдет в «психосферу», военное могущество НАТО окажется бесполезным. Более того, оно может стать ахиллесовой пятой — сама мощь альянса делает его неповоротливым, а демонстрацию ее бесполезности — такой заметной.

Ответ на загадочные информационные операции России должен сформулировать Рик Стенгель, заместитель госсекретаря США, в прошлом журналист Time. Его команда среди прочего пытается противостоять российской кампании по дезинформации - что-то вроде американской правительственной версии проекта StopFake.

— По словам Олега Калугина, советского перебежчика, психологической войной еще в КГБ занимались отделы «активных мер». Их любимым приемом было размещение фальсифицированных статей в прессе: например, в начале восьмидесятых годов вышел материал, в котором с массой научных доказательств утверждалось, что СПИД изобрело ЦРУ, чтобы истребить афроамериканцев.

Цель не в том, чтобы запустить иные версии правды, а в том, чтобы размыть понятие правды как таковое. В подобном же духе действуют профессиональные пропутинские тролли, которые за зарплату заполоняют комментарии на новостных сайтах, делая любую конструктивную дискуссию невозможной.

Конечная цель — это языковой саботаж здравого смысла. Если сама возможность разумного обсуждения вязнет в тумане неопределенности, спорить становится не о чем — и слушатели закономерно решат, что нет смысла решать, кто одержал верх в этом споре, да и слушать-то спорщиков незачем.

«Война 21 века приобрела новое, доселе неизвестное измерение», пишет кембриджский профессор Хальпер. «Теперь важно не то, чья армия победила, а чья история звучит убедительнее».

Возможно, сама идея информационно-психологической войны является частью этой войны. И этот текст в газете Guardian тоже часть некого плана.

Дуся

Фото: pri.org