Я довольно часто радую вас поэтическими изысканиями журналистов, и очередным стихотворением очередного медийщика уже давно никого не удивишь. Однако остались еще брильянты, на которые то и дело натыкаешься в грязи. На днях мне попалась на глаза публикация будущего конфликтолога и заместителя губернатора – юного Геннадия Корбана.

Поэзию Корбана, опубликованную в литературном ежемесячнике «Я» (издавался городским Дворцом пионеров при поддержке областного отделения Детского фонда имени Ленина города Днепропетровска и прекратил существование в 1991 году), вытащила из глубин прошлого газета «Днепр вечерний». Точнее, сделала это в 2001 году «Популярная газета», а теперь коллеги решили воспользоваться архивом.

Итак, приступаем.

****
Писать стихи? Так жаль чернила.
Заправить ручку тьмой?
Наверно, было все, что было,
Но не со мной.

Закрою шторы – будет тесно,
Да хоть и так…
Детали быта затрапезны.
Лишь я – чудак.

И я не вижу, как мигает
Огнями град,
Но чувствую, как там страдает
Судья Пилат.

Не верю в сны, но кто избавит –
Идет донос…
Я ужасаюсь, как там правит
Господь Христос.

Господь Христос? То ли Геннадий Корбан тогда еще не знал, как тесно будет связан с еврейской общиной, то ли это говорит о чрезвычайной религиозной толерантности юного Корбана.

***
Эта зима – бесснежная,
Мерзлая пыль метет.
И баррикадно-нежное
Что-то еще поет.

Узкие улочки смежные –
Липнет стена к груди.
Что-то уже неизбежное
Тихо в глаза глядит.

Где-то елозит, возится
Дряхлый трамвай-старичок.
Что-то навеки просится
Спрятаться в мой кулачок.

Там, на изнанке двориков,
Смолкли трибуны дней:
Мусорный шум историков,
Шорох людских теней.

Там, в лабиринтовом городе,
Спит худощавый латыш,
И свирепеет с голоду
Съевшая выводок мышь.

Эта зима – бесснежная,
Мерзлая пыль метет,
И баррикадно-нежное
Душу с ума сведет.

***
Ни хлебом не пахнет, ни морем,
Не старость мне топчет грудь,
Это такое время,
Значит – таким будь.

Грязь городских задворок,
Сучка изгрызла цепь.
Гору ненужного хлама
Держит последняя крепь.

Если же я – мессия,
Кто-нибудь, дайте мне крест:
Сам бы забил я гвозди
И никогда б не воскрес.

На ночь слетелись звезды,
Небо закрыв за собой.
Эй! Отворите небо,
Я хочу быть звездой!

Ах, эти неприкрытые аллюзии на Пастернака, Блока и иже с ними. Однако в выборе чтива у юного Корбана был хороший вкус.

Особенно меня порадовала краткая рецензия на стихи Корбана днепропетровского поэта и журналиста «Днепра вечернего» Александра Разумного. 

«Чувствуется, что эти стихи родились в неискушенной душе. Практически все огрехи юношеских текстов имеют место. Глагольные рифмы, ненормативные ударения, орфографические небрежности – всего этого с лихвой. Уже за первую «пастернаковскую» строку («Писать стихи? Так жаль чернила») придирчивый учитель изящной словесности снизил бы оценку начинающему поэту. Еще бы! Известно же, что «чернила» употребляется исключительно во множительном числе. Впрочем, правила для того и пишутся, чтобы их нарушать, и поэты с удовольствием этим пользуются. 
«Рифма под хмельком» – высший пилотаж! Потому поэты без конца возвращаются к своим текстам, тщетно надеясь найти хоть какие-то отличия между творческими победами и поражениями. И если Борис Леонидович неоднократно правил свое знаменитое «февральское» стихотворение, то Геннадий Олегович наверняка никогда не вспоминал собственные поэтические упражнения. 
Однажды написанные, они так и остались в своем первозданном виде. Зато поэтическая мечта автора («Я хочу быть звездой!») уже сбылась. Пусть и совсем иначе. Местные стихотворцы могут только позавидовать популярности Корбана-не поэта. Ну а его судьба – талантливейшая метафора, разгадать которую также просто, как и понять смысл жизни».

Интересно, не думает ли Геннадий Корбан вернуться к поэзии сейчас, когда душа его гораздо более искушена? Мне кажется, это было бы как минимум интересно. 

Муся

Фото: hvylya.net