Великая иллюзия

Берем две темы - «профессионализм» и «успех». Кавычки в данном случае дважды оправданны. Почему? Смотрите.

Когда я слышу рассуждения о профессионализме журналистов (самих ли журналистов или людей со стороны), мне всегда становится смешно. Дело в том, что я искренне считаю журналистику, во всяком случае, ту, с которой сталкивался в своей жизни, не профессией, а родом занятий или ремеслом, не более. Почему? Да хотя бы потому, что вряд ли деятельность, которой  может заниматься фактически кто угодно без соответствующего образования и подготовки, может по-настоящему считаться профессией. Можете себе представить врача, не учившегося в мединституте? Инженера без профильного образования? Зато журналисты наши в большинстве своем журфаков не оканчивали (и я в их числе). А среди тех, кто оканчивал, немного найдется «лучших по профессии». Я вообще не очень понимаю, чему можно учить пять лет на факультете журналистики, когда базовые основы ремесла можно объяснить на пальцах за пару занятий перед отправкой на практику.

Поэтому я обычно не называю себя журналистом, а просто говорю: «Я работаю в СМИ». А все эти «профессионализмы», «четвертая власть», «верность профессии» и т.п. - шериф, к чему такие громкие слова? И ничего в этом обидного ни для кого нет.

В этом контексте вспоминаю выражение одного знакомого: «Инженер может быть кем угодно, а вот кто угодно не может быть инженером». Очень точное замечание.

Что же касается так называемого «успеха», протестантской идеи, занесенной к нам с Запада, то это дело тонкое и относительное. Вопрос в том, кому что нужно от жизни. Начну, как плохой ученик, с примера, причем собственного. В свое время я десять лет с перерывом проработал в запорожской телекомпании «Хортица», ныне покойной. Эта компания дала украинскому медиамиру таких уважаемых персон, как Влад Ряшин и Валентин Коваль. Да еще немало менее известных, но не менее достойных людей-выходцев из «Хортицы» преуспевают сегодня в различных качествах в Запорожье, Киеве, ближнем и дальнем зарубежье.

В общем, был я в середине 90-х в Запорожье большой телезвездой. Сам ничуть собственной «звездностью» не обольщался, утверждая, что все дело в грамотной русской речи и чистом звуке «г». Да и слово «успех» тогда не фетишизировалось, не до жиру было. И вот как-то в 1994 г. посетил Запорожье в очередной раз мой товарищ, профессор-историк из Израиля, бывший запорожец. Покрутился он в городе и говорит мне: «Слушай, ты тут такой популярный, иди-ка в депутаты, очень даже хорошие шансы». Тогда как раз шла кампания в Раду, куда от Запорожья прошли известные сегодня всей стране Александра Кужель и Сергей Соболев.

Но я ответил, что органически не могу прочесть до конца документ типа законопроекта. А уж находиться целыми днями среди столь милых лиц, как в бывшем запорожском горкоме партии, тем более не смогу. Словом, ленивый сибарит.

И сегодня, видя по ТВ депутатов, знакомых и незнакомых, я продолжаю радоваться тому, что не внял совету товарища-историка. То-то был бы шибко хорош.

Что же до таких составляющих «успеха», как деньги, узнаваемость и проч.,  то со временем я понял, что здоровье родителей и счастье детей суть ценности несравненно большие, нежели вид себя по телевизору, невозможность выйти в люди без охраны, и трудности в определении, кто тебя любит и уважает так, а кто за деньги и статус. Просто до понимания таких вещей надо дожить, сохранив разум и душу.

Так что, когда я слышу выражения типа «карьерный рост» или «повышение капитализации имени», мне делается так же смешно, как и при слове «профессионализм» применительно к журналистике.

Фото - learnof.ucoz.ru