Братская могила

Очень даже жаль, милая Дуся, что пресс-конференции не транслируют в прямом эфире. Иногда там происходит что-то и вовсе сногсшибательное, например, в прошлую пятницу в PinchukArtCentre, как ты знаешь, одновременно открылись сразу три выставки.
Короче, пришли журналисты на пресс-конференцию, операторы включили камеры, а там в президиуме возвышаются серьезные мужчины: новый гендиректор Экхард Шнадер, арт-директор Питер Дорошенко и куратор Александр Соловьев. Стоит табличка перед пустым стульчиком, на ней написано имя заграничной художницы Сэм Тейлор-Вуд, которую ждут прямо с самолета. Русских же художников посадили в партер, на низенькие пуфики, которые очень хороши для того, чтобы молодые девушки демонстрировали свои прекрасные коленки окружающему миру, Дуся, ну ты в этом хорошо разбираешься. Проблема в том, что у русских художников коленки не очень красивые, шансов соблазнить кого-нибудь - никаких, да и спины неоригинальные, по спине трудно отличить художника от не художника, но именно спины они демонстрировали залу, набитому журналистами. Некоторые художники трезво оценивают свои данные, например, Анатолий Осмоловский и вовсе не стал усаживаться, а бродил где-то вдалеке. Лучше стать аутистом, чем оказаться анонимным солдатом в братской могиле. Я эту мизансцену запомню навсегда, буду ее считать классической: как обидеть художника.
Куратор Соловьев принялся рассказывать о выставке и сказал, что не будет перечислять всех художников, потому что кого-то он может забыть и тем самым обидеть.
Дуся, сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. Тем временем появилась Сэм Тейлор-Вуд и села рядом с герром Экхардом. Знаешь, Дуся, если бы я была на ее месте, то села бы на беленький пуфик - она, кстати, единственная, у кого из присутствующих художников с коленками все о'кей.
Дуся, ты скажешь, что я не на ее месте, и я с тобой соглашусь, к сожалению, это так.
Пока Сэм Тейлор-Вуд отвечала на вопрос, что она имела в виду, когда называла серию фотографий «Бегство художника», художники «Синие носы» Мизин и Шабуров сбежали из партера, их можно понять: надоело строить глазки Экхарду Шнайдеру и Питеру Дорошенко.
Я разволновалась и вежливо предложила присутствующих русских художников все же продемонстрировать журналистам. Хотя тут требовалось хорошенько накричать на дирекцию и топнуть ногой для убедительности. Дуся, все мы умные, но потом.
Присутствующие, слушая рассуждения Александра Соловьева о современном русском искусстве, похоже, впали в ступор. И даже Толик Ульянов, который может навалять так, что мало не покажется.
В итоге художник Шабуров спросил, а почему среди 21 русского художника, определяющих лицо современного искусства соседнего государства, не оказалось Сергея Браткова, Бориса Михайлова, Олега Кулика. Александр Соловьев соорудил такой хитрый ответ, что ему бы позавидовали профессиональные дипломаты. На самом деле все гораздо проще - они наши, и точка.
Тем временем ступор продолжался, это уже напоминало журналистский саботаж, на этот раз не выдержал Экхард Шнайдер и спросил у русских художников, чем их творчество отличается от предыдущего поколения. От имени русских художников выступил Шабельников. Что он ответил, я тебе не скажу. Ты спросишь: «Почему»? А вот не скажу и все. Могу я себе, наконец, позволить приступ немотивированного упрямства?
Скажу другое: я тут на выходных размышляла и пришла к выводу, что дирекция устроила этот перформенс умышленно - это же месть москалям за газовое порабощение. Ты спросишь: «А как же японец?». Это все маскировка, японский художник Кейта Сигура не сидел в президиуме, чтобы никто ничего не заметил. Но со мной этот номер не пройдет - ты знаешь, я же очень умная. Хотя даже я не знаю, почему, например, во время предыдущих выставок украинских художников арт-групп «P.Э.П.» и «SOSка» вообще журналистам не представляли. Ты скажешь, что и так все понятно: в PinchukArtCentre не владеют искусством коммуникации и не комплексуют по этому поводу. Милая моя, это некачественное утешение, дело в том, что я комплексую по этому поводу.
Дуся, мне грустно, я устала ждать, когда солнечный король contemporary art Виктор Пинчук начнет любить дискурс не меньше гламура.