Олег Вергелис получил премию, но не пересчитал ее
Иногда моя Муся вопит и стучит ногами, требуя немедля отправить ее на какое-нибудь высокодуховное мероприятие. Как приятно, что в пятницу - обычно день тупых гламурных вечеринок и событий, никакого отношения к «духовке» не имеющих - я нашла для нее занятие: сходить на вручение Гоголевской литературной премии, вручаемой в память о великом русскоязычном украинском писателе. Премия, между прочим, вручается уже четвертый раз и всегда как раз писателями русскоязычными. А среди жюри премии сам Виктор Ерофеев, который, как гласил пресс-релиз, и должен был вручить заветную награду победителю в этом году.
Так что Муся моя воспряла духом и меня потащила с собой - на Ерофеева посмотреть, самоообразоваться и заодно выяснить, кому же достанется Гоголевская премия в 2011-м. В особняке Национального Союза писателей Украины, на втором этаже в конференц-зале собралась очень интересная компания: Василь Шкляр, недавно отказавшийся от еще одной литературной премии - Шевченковской; предыдущий лауреат Гоголевской премии, поэт и драматург Юрий Рыбчинский; гость из Москвы; секретарь Союза писателей Анатолий Крым и другие, как говорится, официальные лица.
Маленький зал, весь в лепнине, с барочным камином, выгодно оттенял лауреата в черном; к моему несказанному удивлению им оказался Олег Вергелис, позирующий перед камерами вместе с книгой, о которой я вам уже писала - сборником эссе под названием «АнтиРаневская». Публика состояла из дам глубоко постбальзаковского возраста - судя по нарядам и розам в руках, театралок, - кучи камер, операторов и журналистов, которые беззастенчиво закрывали дамам обзор.
Начали, как это ни странно, за упокой: с 1 марта этого года НСПУ объявила забастовку в знак протеста против самовольного вмешательства власти в хозяйственную деятельность Союза, в частности - против повышения тарифов на коммунальные платежи (между прочим, в двадцать раз!), а также увеличения налога на землю (все мы помним, что у НСПУ есть недвижимость в Крыму), которую, по словам Крыма (пардон за каламбур), собирается власть отнять. Вместе с прекрасным особнячком на Банковой, 2.
Так что Союз сейчас находится в состоянии забастовки, но ради вручения Гоголевской премии Союз решил-таки отменить ее на один день. Затем перешли к здравицам: очень кратко лауреата поздравили все заинтересованные лица, представив его публике как донкихота, бесстрашно воюющего с гидрой масскульта; удивились, что он до сих пор не член Союза писателей, и предложили ему прямо тут же написать заявление - предложение было поддержано представителями самого Союза.
Далее к его черному пиджаку прикрепили медаль, вручили диплом, а меценат Александр Прогнимак, обративший внимание на прическу лауреата, сказал, что Гоголевская премия ему достается не случайно - раз у награждаемого и прическа, как у великого писате
Кульминацией стал конверт, в котором лауреату была передана собственно премия, и цветы, которые дамы принесли Олегу. Сам Вергелис от души всех поблагодарил за поддержку, посетовал, что книга вышла всего тысячным тиражом, - и все разошлись довольные собой и мероприятием.
Пока Муся брала автограф у российского писателя Ерофеева, представленного всем как большого друга Украины, я решила все-таки поинтересоваться у Олега Вергелиса, сколько собственно составляет матчасть премии.
«Мне что, нужно было при всех купюры пересчитать? - спросил меня в ответ господин Вергелис. - Я не знаю, Дуся».
Я почувствовала себя вдвойне Дусей. Особенно после того как вспомнила, что Ерофеев, рассыпавшийся в дифирамбах Вергелису, в свое время написал довольно злобное и циничное эссе о том, что критик должен сидеть и ждать, пока с барского плеча ему на руки Творец, проходя в приличный дом, сбросит шубу - на том его, критика, роль и исчерпывается.
Я решила прояснить для себя и этот момент: «А вам не кажется странным, что премию вручал вам человек, в свое время написавший эссе, начинавшееся фразой «место критика - в лакейской»?
«Я скажу тебе такую вещь, - ответствовал мне господин Вергелис, - иногда мнение писателя подвластно каким-то метаморфозам. Кроме того, я думаю, что господин Ерофеев, использовавший этот образ, понимает, кто настоящий критик, а кто выдает себя за него».
Вот так, дорогие мои. Теперь я знаю как минимум одного критика, пришедшегося по душе не только Союзу писателей, но и Виктору Ерофееву. От дальнейшего общения с лауреатом меня отвлекла Муся, будучи в восторге от общения с российским писателем.
Счастливые и довольные, мы удалились.
Занавес.
Ваша Дуся
Фото Олега Шинкаренко, zn.ua
