Суд над Шабуниным, акт третий: контуженные вместо бабушек, Шарий вместо медиаюриста
26 февраля состоялось третье заседание по делу Виталия Шабунина, который 8 июня 2017 года ударил видеоблогера Всеволода Филимоненко в лицо. Прокуратура инкриминирует Шабунину ч. 2 ст. 345-1 ККУ — «умышленное нанесение легких или средней тяжести телесных повреждений журналисту в связи с ведением этим журналистом законной профессиональной деятельности». Главе Центра противодействия коррупции (ЦПК) грозит до пяти лет тюрьмы, если суд согласится с тем, что Шабунин ударил Филимоненко из-за якобы проводимых тем журналистских расследований. На прошлом заседании заслушали показания первого свидетеля со стороны обвинения – главного редактора и основателя ресурса Flash on Time News Дмитрия Маганова. Он утверждал в суде, что Филимоненко в июне прошлого был журналистом Flash on Time News и выполнял его редакционное задание. Правда, выяснилось, что ни одного материала о ЦПК на этом ресурсе не вышло, а Филимоненко работал с ним «на безоплатной основе».
На последнем судебном заседании успели заслушать еще одного свидетеля обвинения – Антона Гринева, да и то не до конца – суд объявил перерыв до 27 марта. Прежде чем перейти к допросу свидетеля, судья спросила у обвиняемого, с чем он согласен в обвинительном акте, а с чем нет. Шабунин ответил: «Я не согласен с квалификацией прокуратуры. Я признаю, что ударил этого человека, который преследовал моих близких и моих сотрудников, но не согласен с квалификацией дела, поскольку не считаю его журналистом. И там точно не было травм средней тяжести, что мы докажем позднее».
Представитель Шабунина Дмитрий Онученко передал суду ходатайство с просьбой привлечь к разбирательству медиаюриста Тараса Шевченко в качестве специалиста. И передал судье документы, которые подтверждают квалификацию Шевченко как эксперта в области медиаправа – сертификаты об обучении Шевченко в разных зарубежных институциях, и рассказал, чем занимается под его руководством ГО «Центр демократии и верховенства права» (CEDEM).
Прокурор предсказуемо возразил против привлечения к допросам свидетелей специалиста. По его мнению, специалист никоим образом не может помочь в том, чтобы установить место и время происшествия, и не может оценить все то, что произошло между Шабуниным и Филимоненко в присутствии свидетелей. Кроме того, он сослался на норму ЦПК, в которой перечислены все стороны процесса, которые могут допрашивать свидетелей. И, как заявил прокурор, среди перечисленных участников процесса специалиста нет.
Адвокат Шабунина, наоборот, привел статью 71 КПК, которая предусматривает привлечение специалиста в ходе суда (речь идет специалистах в технических вопросах, хотя могут быть и другие, например, психологи). В этой же норме, кстати, содержится положение, согласно которому участие специалиста может быть оплачено приглашающей его стороной. Так что Филимоненко, который на прошлом заседании намекал, что Шевченко «получит какую-то материальную выгоду» от своего участия в суде, зря приводил этот аргумент – это законно.
Кроме того, адвокат Шабунина напомнил суду, что свидетели и потерпевший называют себя журналистами, а, следовательно, специальные знания Шевченко могут пригодиться – он сможет задать им вопросы, которые касаются правил поведения журналиста.
Представитель Филимоненко Евгений Збираник – единственный, поскольку другие два его защитника не смогли приехать, – «категорически возразил» против участия Шевченко в судебном заседании. «На наш взгляд, Шевченко Тарас Сергеевич не может быть объективным в данном процессе, поскольку с обвиняемым они находятся в дружеских отношениях». Дальше он отметил, что «Шабунин и Шевченко являются друзьями в социальной сети Фейсбук, принимали участие в различных акциях», а коалиция общественных организаций «Реанимационный пакет реформ» (РПР), сопредседателем которой является Шевченко, «неоднократно и однобоко высказывалась в поддержку Шабунина».
Филимоненко, до этого неожиданно молчаливый, тоже высказался: «Может быть, Тарас Шевченко и неплохой парень, но я не считаю, что он может давать мне оценку, особенно если это касается не постов в Фейсбуке, а уголовного дела». И предложил заменить Шевченко «нейтральной кандидатурой» – Анатолием Шарием. Непонятно, как Филимоненко пришел к выводу, что Шарий – эксперт в области медиаправа, но он был не против того, чтобы его «оценивал» Шарий.
Шабунин в ответ возразил, что, во-первых, у него 5 тысяч друзей на фейсбуке, и его виртуальная дружба с Шевченко ничего не доказывает. И, во-вторых, предложил Филимоненко пригласить Шария на своей стороне в качестве специалиста. «Если потерпевший считает Шария экспертом – это свидетельствует о вашем уровне как журналиста», – сказал Шабунин и добавил, что сам он Шария экспертом не считает.
Неизвестно, какие аргументы убедили судью, но она допустила Шевченко к участию в процессе.
После чего судья вызвала свидетеля – Антона Гринева. Тот представился «сооснователем информационного агентства “Голос народа”» (вместе с Филимоненко), свидетельство о регистрации которого он предоставил суду. Судья привела его к присяге. Прокурор стал задавать вопросы свидетелю. Гринев был под зданием военкомата 8 июня и видел, как Шабунин ударил Филимоненко. Правда, оговорился, что не слышал, что говорили друг другу обвиняемый и потерпевший, потому что стоял далеко. Также из его ответов прокурору выяснилось, что к военкомату он приехал не в качестве журналиста, а стажера. Гринев объяснил это так: раньше работал в печатной прессе, и ему было интересно понаблюдать, как работает более опытный Филимоненко, и как проходят съемки. Дальше Гринев в подробностях пересказал все, что предшествовало удару, продемонстрировав удивительные свойства своей памяти – например, он назвал марку и модель, а также регистрационный номер машины Шабунина. Но не сразу вспомнил, какой рукой и куда ударил глава ЦПК потерпевшего. После удара Шабунин, по словам Гринева, прошел мимо него и сказал: «Это за Александру Устинову».
Адвокат Филимоненко попросил свидетеля охарактеризовать потерпевшего как журналиста. Гринев ответил: «Я не специалист, не имею профессионального образования, чтобы дать ему характеристику (как журналисту)». А в качестве примера журналистских расследований Всеволода Филимоненко Гринев назвал «задержание корсунского террориста» в центре Киева.
Потом Гринев рассказал, как встречал в аэропорту сотрудницу ЦПК Александру Устинову. Он не смог удержаться от улыбки и назвал съемку Устиновой и ее гражданского мужа в аэропорту «так называемым интервью», а ее поведение «агрессивным». И добавил, что «предупредил правонарушение», удержав гражданского мужа Устиновой от «нападения на Филимоненко». Как утверждал Гринев, Устинова и ее спутник видели удостоверения журналистов, которые им показал сам Гринев и потерпевший, и читали его. Когда адвокат Филимоненко спросил Гринева, по каким причинам, на его взгляд, Шабунин ударил Филимоненко, Гринев ответил: «Причины могут быть разные, но как сказал сам Шабунин, из-за его расследования в отношении Устиновой, то есть за профессиональную деятельность». Кроме того, Гринев сказал, что расследование деятельности ЦПК так и не было доведено до конца, потому что «случилось то, что случилось, и уже было не до расследования» – видимо, имея в виду, что с поврежденным носом материал Филимоненко доработать не мог.
У обвинения на этом вопросы закончились, и в дело вступила защита. Адвокат Шабунина пытался выяснить, какими именно навыками хотел овладеть Гринев, когда поехал на съемку к военкомату вместе с Филимоненко, но Гринев, видимо, не понял вопроса и ответил, что это была совершенно неформальная стажировка и вообще – пробный выезд. «Если бы все пошло хорошо, то после этого мы вместе будем открывать информационное агентство («Голос народа»), что мы и сделали».
Шабунин заявил, что свидетель врет, поскольку агентство уже существовало на тот момент, когда главу ЦПК снимали под военкоматом – но прокурор возразил, что это не имеет значения. К тому же свидетельство о регистрации информационного агентства с таким названием было выдано 29 июня 2017 года, то есть через две недели после удара Шабунина. Шабунин не стал развивать тему – хотя из простого поиска в интернете видно, что Филимоненко снимал видео для ютуб-канала «Голос народа» как минимум с июля 2015 года, а ООО «Информационное агентство “Голос народа”», соучредителями которого являются Липовецкий, Гринев и Филимоненко, было зарегестрировано в апреле 2017 года, то есть за два месяца до удара. И эта съемка у военкомата уж никак не могла быть «попыткой понять», стоит ли организовывать агентство.
Адвокат Шабунина спросил, слышал ли Гринев, что Филимоненко сам отказался от госпитализации (не слышал), и как потерпевший чувствовал себя после удара. Прокурор возразил, что вопрос не имеет отношения к делу, но судья все-таки решила заслушать показания свидетеля на эту тему, видимо, согласившись с аргументом защиты, которая в дальнейшем хочет оспорить медицинскую экспертизу. Гринев рассказал, что потерпевший передвигался на ногах.
Потом выясняли, для чего Филимоненко было нужно «спецсредство», то есть газовый баллончик, из которого он облил Шабунина. И прокурор, и Филимоненко возразили, а последний еще и заявил, что сторона обвиняемого «задает манипулятивные вопросы, чтобы формировать определенное мнение о нем в СМИ». Не уточнив, как это «определенное мнение» может повлиять на ход суда. В конце короткого выступления Филимоненко сказал: «Виталий, не ври!» – и судья призвала все стороны вести себя в суде корректно.
Несколько вопросов задал свидетелю и Шабунин. Он вернулся к ситуации с «якобы интервью» с Александрой Устиновой в аэропорту.
Шабунин: Журналистом какого издания вы были на тот момент?
Гринев: Я не помню уже, я быстро из него ушел. Криминальное что-то – я предоставил суду документы об этом.
Шабунин: Это печатное издание?
Гринев: Да.
Шабунин: А зачем вы снимали видео для печатного издания?
Гринев: Я в аэропорту снимал для себя, а не для этого издания. Я там был как стажер.
Шабунин: Так зачем вы показали журналистское удостоверение, если вы там были как стажер?
Гринев: Меня спросили, кто я – и я его показал.
Шабунин: Но вы выполняли журналистское задание на тот момент?
Гринев: Нет.
Шабунин: Тогда зачем вы представились, как журналист?
Прокурор возразил, и потребовал снять вопрос – на том основании, что для данного дела не важно, «был или не был журналистом свидетель». Но Гринев решил отвечать на вопрос: он был стажером во время всех съемок, когда ездил с Филимоненко, но у него с собой было журналистское удостоверение. Он не помнил, говорил ли что-то Устиновой, кроме того, что представился. Не смог ответить, как давно работает или хотя бы ездит на съемки с Филимоненко, и не видел, как Устинова плакала во время того самого «интервью». Защита Шабунина попросила предоставить возможность Тарасу Шевченко, который сидел рядом с Шабуниным, задать вопросы свидетелю, но прокурор возразил, что «Гринев не был журналистом, а был стажером», и ему не стоит задавать вопросы как журналисту (хотя удостоверение журналиста он все же показывал). Судья внезапно объявила перерыв и удалилась.
Пока ее не было, Филимоненко замогильным голосом обращался к Шабунину: «Виталий, зачем вы натравили на моего друга Давида Рабиновича НАБУ? Вы не боитесь его, Виталий? Вы знаете, кто за ним стоит, Виталий?». Шабунин затыкал пальцами уши. Адвокат Филимоненко, наблюдая за этим, счастливо улыбался. Когда реакции от Шабунина не последовало, включилась группа поддержки Филимоненко – в этот раз бабушек не было, но были люди в камуфляже. Филимоненко руководил: «Спроси его, – обратился он к человеку в камуфляже, – чем он занимался летом 2014 года?» Мужчина исправно повторил: «Виталий, где вы были в 2014 году, когда мы на фронте погибали, а вы тут лопатой деньги гребли?». Из зала тут же включился другой: «Чем помогала ЦПК людям в зоне АТО? Сколько денег ЦПК перечислил помощи людям в зоне АТО? Может быть, гуманитарные миссии какие-то реализовывали?». Шабунин молчал, и минут через десять «поддержка» устала.
Когда судья вернулась, и вопросы Гриневу должен был задавать Шевченко, адвокат Филимоненко внезапно заявил новое ходатайство: он ознакомился с документами Тараса Шевченко, и поскольку основная их масса на иностранном языке, а дела должны вестись на государственном, то он просил либо предоставить перевод документов, либо отказать Шевченко в участии в суде. Филимоненко вскочил: «Они друзья, ваша честь! Кто он? Я прошу пригласить Шария! У него миллионные просмотры на ютубе, а этот Шевченко – кто он? Вы не должны, ваша честь, допускать его. Он же ряженый! Они вместе деньги гребут, потом вечером водку пьют. Давайте еще обезьяну позовем». Шабунин возмутился, судья снова призвала всех к порядку. В конце концов, судья согласилась с ходатайством стороны потерпевшего и решила сделать перерыв – чтобы дать время перевести документы Шевченко на государственный язык, хотя адвокат и подчеркивал, что его трудовая книжка и основные документы уже есть у судьи по-украински.
Как только суд удалился, в зале стали кричать «сколько тебе заплатил Шабунин?», обращаясь к одевавшемуся Шевченко. И продолжили кричать, перебивая журналистов, которые пытались записать комментарии Шабунина. Традиционно, задавали один и тот же вопрос: «Что это за борьба с коррупцией, если ее становится больше?». Мирослава Олешко в этот раз не было, так что никто не вспомнил про Луценко и его «возвращенные в казну полтора миллиарда». Одна из журналисток попросила не кричать самого громкого, того самого мужчину в камуфляже, на что он ответил: «А я контуженый».
Следующее заседание состоится 27 марта.
Фото: antac.org.ua, facebook.com/roman.revedzhuk
