Пленный ДНР узнал в журналисте канала «Звезда» своего мучителя
14 апреля возле поселка Широкино получил осколочные ранения журналист российского телеканала «Звезда» Андрей Лунев. Федеральные СМИ уже успели слепить из него героя-мученика – о здоровье Лунева печется сам министр обороны Сергей Шойгу. Однако Андрей Лунев не просто журналист – на фронте он снимал допросы пленных и участвовал в издевательствах над украинцами. Преподаватель из Краматорска, кандидат наук Сергей Гаков, в прошлом году побывавший в плену у боевиков непризнанной ДНР, узнал Лунева по фотографии и поделился впечатлениями от общения с «журналистом».
Свою историю Сергей Гаков рассказал «Радио Свобода». В частности, Сергей сообщил, как происходил обмен военнопленных и как именно он познакомился с журналистом телеканала «Звезда».
«Нас погрузили в микроавтобус и постоянно повторяли, что если что-то сорвется – это будет проблема украинской стороны. Проехали до выезда из Тореза, километров 15. Я знаю карту боевых действий, она не сильно изменилась, и понял, что обмен там просто не мог произойти, нас куда-то не туда везут. Завернули в расширитель в сторону посадки, через несколько минут подъехал Андрей Лунев. Когда он начал подъезжать, нам приказали опустить головы и не выглядывать из машины, чтобы мы не видели, в чем он и как приехал. Я краем глаза увидел, что выходит человек в камуфляже, в фуражечке цилиндрической с козырьком тоже камуфляжной. Он им сказал: «Я сейчас переоденусь, и мы начнем съемку, но вы их подготовьте». Их главный, по-моему, кличка «017», начал проводить разъяснительную беседу. Другие играли оружием, затворами клацали, было психологическое такое давление, что мы должны все правильно говорить, в любом случае нас, гражданских, сейчас прикончат, потому что мы никому неинтересны, а у украинской стороны начинает срываться обмен. Но пока репортаж будет сниматься, мы должны себя хорошо вести – и тогда, возможно, если обмен состоится, мы уйдем домой живыми и невредимыми. Нас то выводили, то не выводили, хотели ставить на колени, постоянно оказывали моральное давление.
Потом к нам заглянул этот репортер. Он был совершенно несуразно одет. Я точно не помню, какие у него были часы, но мой товарищ,мастер-часовщик, определил, что часы дорогие. Футболка – той же марки. Был он в шортах, длинных таких бриджах, в шлепанцах и в разных носках. Я сразу запомнил очки в роговой оправе. На репортера он не был похож – какой-то гражданский человек, который наспех переоделся, скинул китель, надел шорты и пошел к нам. При этом они постоянно говорили громко, нарочито, что с украинской стороны срывается обмен, ничего не будет. Хотя потом, как мне рассказала моя жена, они сами отменили этот обмен: связались с представителями СБУ и сказали, что обмена не будет по каким-то надуманным причинам. Нас использовали как репортажный реквизит, героев какого-то постановочного цикла. Вывели военных, Лунев сказал, что гражданские его не интересуют. Была подготовительная беседа с солдатами: они должны были позвонить своим близким и рассказать на камеру, что обмен сорвался по вине украинцев, а родственникам нужно обратиться к президенту, в СБУ, по всем возможным инстанциям и говорить, что вы не поддерживаете украинских военных, никому они не нужны, они просто мясо и подобные вещи.
Потом он дал позвонить. Сначала позвонил молодой спецназовец, 19-летний парень Максим (он достаточно сумбурно, очень нервно говорил с мамой). Его остановили. Лунев еще раз сказал: «Мне нужно, чтобы ты говорил четко и ясно на камеру». Когда шел разговор не в ту степь, он обрывал, снова объяснял, что нужно говорить. Потом дали поговорить второму. Он житель Житомира, говорил со своей женой достаточно быстро. Все это им было непонятно, они постоянно обрывали его: «Хватит, никто не понимает твою телячью мову, это мне неинтересно!» Он пытался общаться по-русски, но, видно, жена не могла перестроиться... Бойцы упали духом.
После этого, когда нас везли назад, солдатам сказали: «Это из-за этих двоих сорвался обмен. Это гражданские укропские предатели, никому не нужное мясо, пристрелите их. У командира был пистолет ПМ на браслете: «Возьми, пристрели, я тебе тортик куплю. Один, двое... Нам все равно, сколько их будет – чем меньше, тем лучше». Они и мне предлагали. Один из командиров, когда нас взяли, сказал: «Давай, кого-нибудь пристрели, кто застрелит – того мы и отпустим». Давал в руки какое-то оружие. Мы на это не пошли, и солдаты на это не пошли. А Лунев с камерой стоял, снимал, хихикал. Совсем было жуткое зрелище. Я это запомнил на всю жизнь, как с безоружными ведут себя люди вооруженные и беспринципные.
Нас отвезли назад, подгоняя автоматами, завели в камеры. Потом был большой съемочный вечер – они раненых снимали. У нас был раненный в ногу парень, и они заставляли его выйти, рассказать... Работали активно и с другими, но только с молодыми. Я заметил, что их интересовали 20-летние ребята, причем либо раненые, либо подавленные, которых предварительно прорабатывали и потом снимали.
Мы были неинтересны, но крупным планом нас снимали. Говорили: «Улыбнись, посмотри, сейчас тебя покажут на телеканале «Звезда». Именно тогда я понял, что это телеканал «Звезда». Я потом пытался разыскать видеоролики, которые наснимал телеканал за это время, и ни на одном из них не было Лунева. Он снимал всегда любительской камерой и без микрофона.
Я его не видел, но голос слышал еще один раз. Ребята рассказывали, что он постоянно в тюрьме делал репортажи с допросов. Эти с оружием для него позировали, он их снимал, они передавали приветы родственникам, а он отсылал. «Привет моей семье. Ты отошлешь?» – «Хорошо, я отошлю». Они еще долго обсуждали – в маске оставаться или нет. Потом главный говорит: «А чего мне бояться? Я на твоих роликах постоянно, поэтому не боюсь».
Лунев тогда не был похож на журналиста. Сейчас, когда он с камерой и более-менее официально аккредитован, возможно, он и по документам проходит журналистом, но на тот момент я думал, что он один из их же товарищей, который просто умеет пользоваться камерой.
Когда мне сказали, что он дончанин, я был очень удивлен. Надеюсь, что на него (правда, не знаю, по какой статье) заведут уголовное дело. Я не хочу видеть его на нашей земле, потому что он очень много принес горя тем семьям, которым заставлял звонить. Неизвестно, участвовал ли он в избиениях солдат, но, думаю, присутствовал при этом. По крайней мере, с его стороны было пособничество и покрывательство этих всех дел. Плюс он работает на врага. Даже не на того конкретного врага, а на внутреннего, бесчеловечного, который в каждом из нас. И этот враг выходит благодаря таким роликам».
То-то о Луневе так беспокоятся российские чиновники. Ценный кадр для федеральной журналистики.
Муся
Фото: YouTube.com
