Известный писатель Юрий Рогоза рассказал, как бомжевал в Нью-Йорке
Я случайно узнала, что сценарист сериала «День рождения Буржуя» последнее время обретается в Америке, и решила расспросить писателя о том, чем он занимается за океаном. И получила в ответ историю о полном обновлении Юрия Рогозы, духовных поисках и находках, а также о жизни с бомжами и встречах с гуру, о котором, собственно, Рогоза уже написал две книги.
Я как девушка циничная предполагаю, что персонаж этот - полностью плод писательской фантазии, тем более что литературные мистификации - жанр уже весьма почтенный. Но судить, конечно, об этом вам, мои дорогие читатели.
- Последние несколько лет вы жили в Америке. Расскажите, чем вы там занимались и как долго отсутствовали.
- Отсутствовал я около двух лет, с перерывами - знаете, как люди с Майдана уходили греться в квартиры доброжелателей, так и я, когда не выдерживал, возвращался домой - отогреться. Страну я менять не собирался и не собираюсь, а поездка моя в Америку... Когда-то в одной из предыдущих поездок в США видел замечательный знак: «Вашу мать, сделайте что-нибудь великое в городе Мемфис!». И мне тоже захотелось сделать что-то если не великое, то хотя бы нечто необычное для меня. Иногда, понимаете, нужно менять маршрут жизни. Какие-то вещи толкают тебя, бог посылает тебе знаки - пойди, мол, посмотри, что там; иди в ногу со временем.
- Каким же образом вы решили изменить маршрут?
- Я парниша со странностями - и когда приезжал в Штаты еще раньше, общался с очень разными людьми, в том числе с homeless, то есть с бомжами. И сделал маленькое открытие - во-первых, европейские бомжи очень отличаются от американских. В Старом Свете это что называется сволочь со всей Европы, люди совершенно неинтересные, криминальные и т. д. и т. п. В США это совершенно другие люди, более того, американские бомжи тоже между собой очень разнятся: в Калифорнии это кубино-мексиканская банальная шпана - то, что у них принято называть загадочным словом Spanish. Загадочным потому, что каждый пятый житель Штатов не знает о существовании страны Испании, но каждый знает, что есть такие люди - Spanish, которые живут южнее Калифорнии и Флориды.
А в Нью-Йорке homless - это особая каста людей. Я хотел написать об американских бомжах книгу, которую, как ни странно, в предприимчивой стране США никто до сих пор не написал. О том, как они живут, кто эти люди, почему они стали бомжами и почему не уезжают в какой-нибудь уютный маленький городок, на 30-40 миль южнее, где о них бы позаботился муниципалитет, даже поселил бы в приют или помог им найти работу...
Так что я приехал в США и, просрочив, разумеется, визу, в итоге прибился к индейскому племени - есть один персонаж, который на вопрос «Что ты будешь делать в Америке?» ответил: «Прибьюсь к индейскому племени». Так и я прибился, только не к индейскому племени, а к довольно большой группе бомжей в самом центре Манхэттена, в районе Центрального парка.
- И как вам жилось с бомжами?
- Если я начну рассказывать, что со мной происходило, вы решите, что я или сумасшедший, или вру, или об этом надо снимать фильм. Но для меня лично это был гораздо больший духовный опыт, чем прочтение любой книги, чем все предыдущие изменения моей жизни, чем поедание псилоцибов - я не нарушал законы, кстати, это было в Амстердаме. Так что тот период моей жизни - это было нечто совершенно особенное.
- Как долго вы с ними жили на улице?
- Около трех с половиной месяцев, но не буду врать: несколько раз я убегал к знакомым помыться и погреться, но ненадолго, старался сразу вернуться. Среди впечатлений отмечу, что к хомлесс, которых забирают в полицейский участок, полицейские относятся гораздо человечней, чем к бунтующим студентам, например. Бунтующих молодых ненавидят и ведут себя с ними, как наши менты - не церемонятся и бьют. А отношение к бездомным, большинство из которых кажутся стариками независимо от возраста, все еще хорошее. Все-таки американское общество не до конца утратило милосердие и снисходительность к возрасту и социальному статусу.
- И из истории своей жизни на улице вы сделали книгу?
- Сразу скажу, что книгу о бомжах я не написал. По одной простой причине: среди этих людей я встретил человека особенного, отдельного - американцы таких называют very special person, - который полностью изменил мое отношение к жизни. Он дал мне понять, как это вкусно - есть, как это тепло - сидеть возле огня, как это правильно - не бояться смерти и вообще никого и ничего не бояться. Конечно, мне не передалось и тысячной доли его собственных способностей, но теперь меня мало интересуют вещи такого плана как буддизм, или марихуана, или политические учения. Он заново открыл для меня жизнь и ее смысл - вроде бы поздно, но на самом деле никогда не поздно. И я обязан всем этим человеку с очень странной кличкой American hero.
- У него есть имя?
- Есть, но я не буду его называть - это его желание. Он повлиял на меня очень сильно, и ночью возле разогретой бочки...
- А что, в Штатах до сих пор жгут костры в бочках? Как в фильмах?
- Когда я рассказал своим друзьям об этом, они сказали: «Это невозможно, так не бывает!» Но они не бывают в этих местах, не знают этих людей. Американский герой, конечно, мне рассказывал много о себе, о своей жизни, начиная с какого-то момента, не сразу, а после того, когда он почувствовал, что мне можно доверять. Слоганом этого этапа моей жизни стала его фраза, одна из первых его откровенных фраз: «Видишь ли, Ю (он называл меня «Ю», потому что «Юрий» это слишком сложно), вообще-то мир совсем не таков, каким его видят люди».
Я, конечно, совру, если скажу, что не попытался списать то сильное впечатление, которое произвели на меня его фразы, его знание, его мудрость на то, что я был немножко пьян, на необычность обстановки... Но через несколько дней и недель мысли и понимание никуда не делись. Помните, как у Солженицина в «Одном дне Ивана Денисовича» он говорит: «Как же мы не умели на воле радость получать! Придешь с работы, нальешь полстакана водочки, большую миску борща нальешь, все это употребишь безо всякого удовольствия. А в лагере профессору колбаску пришлют, он с нее снимет шкурку, нам отдаст, мы ее поделим и съедим - вкусно как!» Можно считать, что сама своеобразная обстановка такой жизни научила меня радоваться простым вещам - шелесту листьев, вкусу текилы, но это было бы слишком просто.
Все это совпало с озарением, в котором совершенно нет ничего религиозно-мистического, но которое заполнило все пробелы и лакуны в моем понимании мира. Ведь в мозаике мира мы видим не все фрагменты, очень многого не понимаем, а сейчас все сомкнулось, сложилось, и я стал многое понимать по-новому. Точнее даже, не по-новому, а просто слова и понятия обрели настоящий свой смысл: например, прощение, вера, жизнь. И если ради этого стоило немножко мерзнуть, немножко недоедать и делить на четверых одну сигарету с какими-то непонятными беженцами, которые не говорят ни по-русски, ни по-английски, и вообще молчат, чтобы не проговориться - значит, это того стоило. Конечно, это того стоило.
- Там вы и похудели или просто сели на диету?
- Ну какая диета! Человек ведь худеет и молодеет не от диет, а от внутреннего своего состояния. И потом я не могу сказать, что я голодал: американцы, между прочим, подают бомжам - и деньги, и сигареты, и еду; ее часто приносят уличные продавцы пирожков и кебабов. Есть еще особая история, связанная с мистическими традициями, касающимися бомжей - идя на любовное свидание, заключать или не заключать важную сделку, многие американцы могут принести деньги или что-то другое какому-нибудь знаменитому бомжу, чтобы получить своеобразное благословение или, может быть, откупиться от бедности. Собственно, в одной из двух книг, которые я написал об Американском герое, я это все рассказываю.
- Значит, книга все-таки получилась?
- Вообще, целых две книги, но совершенно о другом, чем я планировал. Пересказывать книги самое неблагодарное дело на свете, но могу сказать, что мне никогда не писалось так - не то чтобы легко, а именно так, особенно. Допустим, мне дали в подарок ящик шампанского с условием, что я угощу им как можно больше людей. И я просто обязан прийти к людям и сказать: «Ребята, это не мое, это для всех - давайте пить!». С похожим чувством я писал эти книги: потому что какие-то секреты американский бомж мне доверил с условием, что я никогда не расскажу о них другим людям, а какие-то - с обещанием, что я обязательно их расскажу. Так что я просто выполнял обещание.
- Это нон-фикшн?
- Да нет, это полностью художественный текст, и в книгах есть один сквозной персонаж. Но истории эти связаны между собой только тем, что их написал полностью новый Рогоза.
Вот так-то - любви и перезагрузке все возрасты покорны. Для интересующихся сообщаю: книги с пока хранящимся в тайне названием выйдут в электронном виде сначала в США к 1 июня 2013 года, а у нас презентация печатной версии должна состояться где-то в сентябре следующего года.
Ваша Муся
Фото: из личного архива Юрия Рогозы
