Экс-главред Playboy Влад Фисун - об украинском Esquire, мэре Киева, рагулях и буддизме
Во второй части длинного и веселого разговора с Владом Фисуном, бывшим главным редактором множества столичных журналов, включая Playboy, мы обсудили лондонские блошиные рынки, Венецианскую биеннале, буддистских драконов, неинтересные глянцевые журналы и пижонство.
- Ты вообще читаешь какие-то глянцевые журналы?
- Ну, я попытался читать Esquire. Пока у меня это чтение не пошло, хотя есть пара материалов, которые мне интересно было прочесть, просто руки не дошли. Маxim вообще не совсем украинский журнал: Рыбик местного контента в журнале не дает, а то, что появляется в журнале в качестве украинского контента, я читаю у него в Фейсбуке - мне там больше нравится.
- А больше-то, собственно, никого и нет...
- Ну есть еще Playboy. И иногда я его читаю, но там - опять же, может быть, я слишком большой патриот - не вижу почти никаких материалов об Украине. А мы их делали и старались делать довольно часто. Мне кажется, это помогает нашим читателям понять, что на самом деле мы живем в огромной, интересной, насыщенной событиями и разнообразной стране.
- Знаешь, мне всегда казалось, что главредом журнала должен быть тот, кто не является идеальным потребителем собственного журнала. Вот ты, кроме журнала, занимался диджеингом. Тараненко - совершенным искусством. Тарасов - фанатичный киношник...
- Это, конечно, правильно - но нам приходилось часто сдерживать себя. Я же не искал и не публиковал интервью с Джоном Зорном, потому что для Playboy это было бы too much.
- Зря - я бы почитала. А вот с Владимиром Литвином ты хотел интервью...
- Хотел, но он не дал. Это было бы интересно, мне кажется, но политики наши не особенно активны в этом смысле. Если у нас, например, мэр не соображает, что во время адского снегопада надо выйти с лопатой и покидать пять минут снег, запостить эти фотки везде и получить фитбэк, то ждать от депутатов Рады чего-то интересного не стоит.
- Это ты говоришь как пиарщик?
- Нет, я руководствуюсь элементарной логикой - Попову же нужна хоть какая-то симпатия электората.
- Ты вообще следишь за политикой?
- А ты думаешь, я по воздуху хожу? Конечно, как-то слежу. Читаю «Корреспондент», читаю Сыча и считаю, кстати, что лучше главреда для общественного еженедельника, чем Сыч, у нас нет. Иногда я читаю «УП», но она, на мой взгляд, частенько заангажирована.
- Как я поняла, ты все еще пишешь?
- Да. Но нельзя сказать, что я пишу, чтобы «быть в форме» - я пишу за гонорары, и они, кстати, неплохие. Для GQ написал недавно гид по Киеву. И еще материал про то, в каких нетипичных местах можно познакомиться с блондинкой - например, в Кейптауне, где я был и знаю, где водятся блондинки. Дело в том, что в GQ сейчас работают двое моих бывших коллег из московской редакции Playboy, и они заказывают мне тексты. Но это не постоянная работа.
- А российскую прессу ты читаешь?
- В основном Rolling Stone читаю - хороший проект, они мне нравятся. «Афиша-Еда» мне не интересна, а в «Афишу-Мир» мне и самому есть что написать, если б я постарался. Много читаю западных кулхантерских блогов: и о современном искусстве, приближенном к поп-арту, которое меня забавляет, о всяких дизайнерских штуках, о граффити, о музыке. Я не люблю высоколобую прессу, она слишком унылая для меня - не то чтобы я поверхностный, но мне кажется, если сидеть и смаковать каждую ложечку пирога, то в итоге ты просто умрешь, так и не доев пирог.
- Кстати, о современном искусстве. Ты был еще главредом Playboy, когда диджеил для «ПинчукАртЦентра» на Венецианском биеннале?
- Да. Мы с Вовой Сивашем ездили. «ПинчукАртЦентр» тогда выставлялся в Венеции первый раз, и они хотели сделать яркую презентацию - Пинчук снял дворец прямо на Гранд-канале, устроил большую, отдельную от украинского павильона, выставку, и пригласили для гульбаса на открытии Свайзека, это такой французский продюсер и диджей, который должен был сыграть свой сет. А нас пригласил Дима Остроушко, который на тот момент выполнял в центре в том числе какие-то кураторские функции. И Дима захотел показать, что и мы не лыком шиты, и начал искать в компанию Свайзеку украинских диджеев. И первый, на кого он наткнулся, был Вова, а Вова решил поехать со мной на пару - так мы стали частью этого гульбаса. И без ложной скромности могу сказать, что мы с Вовой выглядели куда лучше, чем Свайзек.
- Что играли? Тети в бриллиантах танцевали? А сам Пинчук пришел?
- У меня есть запись этого сета, кстати. И Пинчук пришел, и танцевали, и все было хорошо весьма. Впрочем, я не могу рассказать тебе всё в точности, как было - мы с Вовой выпили бутылку текилы, которую купили в дьюти-фри специально для этого, и после этого я сказал: «Вова, можем работать, мы в нужной кондиции...» Вова поставил Depeche Mode, конечно, но какой-то очень мудреный-перемудренный, какой-то бутлеговый, и все завертелось. В целом это было ближе к электро 90-х, плюс какой-то модненький хаус, чуть-чуть фанка. Мы играли с четырех источников, то есть Вова ставил пластинку, я в нее залезал, он сводил со следующей пластинкой - а я снова в нее влезал. Но мы этот сет репетировали еще в Киеве, так что это не было импровизацией. Точнее, она началась, но только после первого часа, когда мы все отыграли, а потом пошли вразнос - и, что интересно, все с тех же четырех источников. То есть Вова ставил музыку, а я ее украшал.
- Как понимаю, у тебя огромная коллекция винила.
- Да, я до сих пор играю на виниле и все время докупаю его в путешествиях, на каких-то помойках здесь, у друзей, которые перестали диджеить, но остались друзьями - это вроде филателии.
- Назови цифру.
- Какую?
- Количество пластинок.
- А. Около трех тысяч, но мне этого мало. Музыки мало вообще не бывает - ее всегда хочется больше. Поэтому в Лос-Анджелес, куда я ездил с мамой недавно, первое, куда я пошел - это в свою любимую сеть рекорд-сторов. Главная прелесть этих магазинов в том, что туда привозят «сливы» со складов, чьи-то коллекции распродают, но там нет проигрывателей - то есть ты не знаешь, что покупаешь. Так что я покупаю там или известные мне названия, или пластинки, на которых мне нравится картинка. Но два доллара - это нормальная цена за эксперимент и сюрприз.
А в Лондоне на блошином рынке в Потобелло я увидел бабушку, ну, такую как в песне «Моя бабушка курит трубку» - то есть такая черная ямайская женщина, по лицу которой можно гадать. И перед ней стояло десять коробок очень неплохой музыки, и при этом по фунту кучка. Я, конечно, покопался там, отобрал стопочку, она одобрительно так на меня поглядывает, и я, естественно, спросил, откуда у нее все это. Оказалось, ее внук, как она его охарактеризовала, «раздолбай», работал на какой-то радиостанции, и когда та закрылась, он принес домой радиошный архив. Он лет шесть пылился дома, и в итоге бабушка решила все это продать, чтобы не мешалось под ногами.
- И ты, фактически, ограбил несчастного диджея.
- Ну, он несостоявшийся диджей. Да к тому же он ограбил радиостанцию.
- Скажи, а почему ты ушел из Playboy? Тебе же нравилось там работать?
- Потому что времена в Playboy поменялись - я ушел в 2010 году, но это было связано не с кризисом вообще, а скорее с кризисом в московском офисе. Однако это внутренние дела издательства, которые не хотелось бы обсуждать.
- Но ты ушел по собственному желанию?
- Думаю, по обоюдному согласию.
- А Иваненко к тому моменту уже работал в Playboy?
- Он работал в том же холдинге, но в журнале «Отдохни». А я к тому моменту был закрепленным русско-украинским главредом - это был уже второй раз, и это совсем не радовало. В первый раз я работал временно, а потом россияне сказали: «Сейчас такие времена, и надо работать на два рояля». Кроме того, поменялся российский издатель, и у него были какие-то свои представления о том, как нужно делать журнал, я их не разделял и не разделяю до сих пор. И у него были свои методы работы, которые я тоже не разделял и не разделяю.
- Это какие?..
- Скажем так, не очень корректные. Этот человек относится к подчиненным без необходимой, по моему представлению, доли пиетета.
- А ты, значит, относился к подчиненным с пиететом?
- Я - очень. Всегда слушал их мнение и считал, что журнал - это суммарный продукт, и если у меня есть представление о каком-то общем курсе, ничто не мешает мне его изменить, если я понимаю, что человек, который высказывает свое негативное мнение или делает неожиданное предложение, имеет для этого какие-то основания.
- А главный редактор должен торговать лицом?
- Да. Но это торговля по своим правилам. Я считаю, что главный редактор, который прячется, никуда не ходит и только пишет, недобирает в своей работе где-то 20%. И в «Афише», и в Playboy я, конечно, этим занимался. Но главный вопрос в том, какие у нас торговые площадки, так сказать. Наши светские церемонии на 80% - контент для блога «Рагу.ли». Я перестал ходить на эти мероприятия, потому что нельзя же там стоять и, уткнувшись в стенку, плакать от смеха.
- Как ты думаешь, почему у нас все эти светские тусовки выглядят так убого?
- Да потому что организаторы вкладываются в кованые ворота с вензелями на даче, а не во что-то интересное. У нас люди не понимают, для чего это нужно в первую очередь. Вот для чего у нас устраивают какие-то фэшн-дейс? Чтобы моду можно было посмотреть? Да мода должна потом где-то продаваться, теоретически, но то, что там показывают, 97% зрителей даже не думаю примерять. Значит, это не может оправдываться.
Кроме того, я думаю, проблема в заказчиках и даже в них, в первую очередь. Ты, как ивент-менеджер, можешь придумать все очень красиво, но придет заказчик и захочет, чтобы все было в визерунках, тюльпанах, а в конце чтобы рояль в кустах заиграл - потому что у него такое представление о прекрасном. Я не могу сказать, что все заказчики таковы, но их большинство.
- Ты сейчас занимаешься ивент-менеджментом?
- Очень опосредованно. Я занимаюсь консультациями для брендов. Я не рассказываю им глобальную маркетинговую стратегию, а курирую и осуществляю некоторые части этой стратегии. Например, делаю сообщество в Фейсбуке под конкретный бренд. Это идея заказчика, есть аудитория, на которую этот бренд ориентирован, и для этих людей я продвигаю бренд в соцсети.
- Ты часто в интервью рассказываешь, что украинские мужчины скучно одеваются в черное. А сам-то ты где одеваешься - весь такой яркий?
- Вот этот пиджак мне подарил Евгений Горбунов (смеется). На самом деле, мест для того, чтобы подобрать гардероб мужчине, который не хочет быть озабочен одеждой, но при этом не хочет ходить в черном, предостаточно. Я не знаю, по-пижонски выгляжу или нет, но меня научила так одеваться мама. Сама когда-то что-то придумывала, мастерила из старых папиных джинсов мне новые, комбинировала пиджачки, бриджики и рубашечки... Думаю, у мамы были какие-то свои причины так поступать - наверное, она любила игру «Одень куколку». А потом я сам стал покупать всякие яркие вещи.
- Кроссовки всех цветов радуги, например.
- Ну, у меня есть один черный костюм. Купил в Штатах, марку не помню.
- А еще у тебя часы все время разные.
- Да, часов у меня много. Самые дорогие - вот эти, Atlantic. В принципе, я понимаю, когда люди покупают себе часы за пять тысяч - это им для статуса надо, иногда это работает. А мне зачем?
- Влад, ходят слухи, что ты стал буддистом.
- В целом я нерелигиозен: никак не могу примкнуть ни к какой конфессии, да мне и не нравится никакая из религий. А буддизм и не религия, и мне кажется, самое симпатичное из всех учений. Хотя, когда я смотрю на их рисунки и каких-то людей, которые летают на облачках и на драконах, я не понимаю - они, что, всерьез считают, чтобы я в это всё поверил? Или превратил их в метафору чего-то духовного? В общем, я не могу всех этих чудищ с драконами примерить к своей жизни - они в ней не помещаются. Но при этом я медитирую.
Это совсем простая медитация, она делается каждый день всего тридцать минут, желательно в одно и то же время, утром, до всех других событий. То есть ты проснулся, почистил зубы, сел в позу - в обычную позу, не в «лотос», не смотри на меня так! Закрыл глаза, через дыхание вышел в определенное состояние, проанализировал, что ты сделал неправильно в прошлый день, как ты можешь это исправить, как ты хочешь прожить этот день, и кем ты хочешь стать в далеком будущем.
- И, что, помогает?
- Да.
- Для чего помогает?
- Чтобы стать цельной натурой и радоваться каждому дню. Не надо воспринимать это как анекдот. А то ты меня сейчас запишешь в городские сумасшедшие - как девочку, которая ходит в каске и всегда улыбается.
- Я прекрасно помню, как ты в своей красной машинке возил веселых и пьяных девушек по городу, и чьи-то ножки в босоножках на шпильках торчали из люка на улицу - ты и тогда был очень счастлив каждый день. Без медитаций.
- Да, был (смеется). Но теперь я все это систематизировал. О'кей, вот такая метафора: ты бегаешь по лесу босиком и радуешься этому, а потом обуваешь кроссовки. В кроссовках бежать удобнее, дальше, и ноги потом без колючек. Вот медитация моя - как кроссовки. И я это всё рассказываю не для того, чтобы вызывать у людей зависть. Я хочу, чтобы люди задумались и пересмотрели свою ситуацию.
- Я так и представляю на твоем кремовом пиджаке большой круглый значок: «Хочешь быть счастливым? Спроси меня - как».
- Ха-ха. На самом деле я не смогу объяснить, но есть книги, которые объясняют. Я, например, читал Майкла Роуча и настоятельно рекомендую попробовать его читать тому, кто задумывается над тем, почему у него что-то не так складывается в жизни. А тот, кто не задумывается, не будет читать книги - он будет просто бежать дальше и думать, что надо бежать быстрее. А ведь вопрос не в том, как бежать, а в том, куда бежать, и надо ли бежать вообще.
На этой философской ноте разговор завершился. Что еще раз доказывает старинную китайскую истину: «Никогда не знаешь, о чем думают диджеи за ужином».
Ваша Муся
Фото: Татьяна-Мария Литвинюк
