Ресторатор Дима Борисов рассказал, как стать миллионером (ФОТО)

Наверное, если бы универсальная формула успеха существовала, её бы всё равно никто не выдал. Впрочем, даже без этой важной теоретической составляющей многим людям с горящими глазами и «быстрыми» мозгами удаётся делать так, что их мечты становятся реальностью, а жизни - мечтой.

Один из тех, кому удалось разорвать порочный круг рабочего и свободного времени и заниматься любимым делом - ресторатор Дмитрий Борисов. Недавно Дима снялся в шоу телеканала «1+1» «Миллионер. Жизнь сначала», в рамках которого пытался выжить без денег и связей.

На проекте Борисов показал, что не страшится любой, даже самой чёрной, работы и может спокойно перевоплощаться в среднестатистического украинца. А вот о том, как Диме удалось стать успешным и богатым, я расспросила у самого ресторатора.

- Недавно ты стал героем телепроекта «Миллионер. Жизнь сначала». А как тебе вообще опыт телевизионный? Как чувствуешь себя в роли ведущего программы «Крутоны»?

- Ты знаешь, очень хорошо. Я люблю это.

- Может, есть идея собственного кулинарного шоу на телевидении? 

- Идея, конечно, есть. Я и пошел в «Крутоны» (кулинарное шоу телеканала ТЕТ. - "Дуся"), в том числе, потому что это одна из ступеней. Единственное, что я уже сквозь призму трёх лет экспериментов в разных форматах - то мы интернет-проекты какие-то снимаем, то «Крутоны» - понимаю, что то, что у меня в голове - гастрономическое кулинарное шоу - не для Украины. Для России, может быть. У нас пока еще работает это: «я типа звезда приглашаю в студию звёзд, и мы делаем вид, что что-то готовим, но потом вряд ли это можно есть». Это just for show. А действительно гастрономический подход... Понятно, что есть такой пример, как Джейми Оливер, он близок мне по духу. Я хотел бы шоу подобного формата, где речь действительно идёт о приготовлении еды не на искусственно созданных студиях, а на огороде или у себя на домашней плиточке, выставленной на балконе.

Но у нас почему-то это не нужно. Хотя, с точки зрения культуры гастрономической, в Украине это должно быть востребовано, потому что если в Европе и мире 95% людей каждый день ходят в рестораны на ужин, то у нас 5% ходят в рестораны, а 95% - готовят дома.

- Смотришь ли ты какие-то шоу, в том числе кулинарные? Если да, то что именно?

- Знаешь, да - когда клацаю телик. Но это нечасто бывает. Я же из маркетинга пришел, поэтому у меня сразу же в голове вырисовывается сетка и формат каждого канала, всё это в голове разложено по полочкам. Я отлично представляю, где и на каком канале что происходит. Смотрю всё. Попадаю на СТБ, могу посмотреть интриги, скандалы, расследования в «Невероятной правде о звёздах» утром, пока собираюсь. Мне нравится много лет подряд в субботу и воскресенье просыпаться и включать в 8:30 программу «Едим дома» с Юлей Высоцкой. «Куб» недавно смотрел, потому что там Джамалочка была. А вот «Плюсы» у меня не идут, тарелка что-то не ловит.

- Была какая-то программа, которая зацепила или удивила? Которую захотелось досмотреть до конца?

- Так, чтобы была вспышка, нет. Всё ровненько. Глобально интересно наблюдать, как наше телевидение за последние пару лет существенно выросло. Инвесторы внесли свои деньги, и началась гонка бюджетов: «Мы сделаем огромнейшее шоу с миллионными декорациями», «Нет, мы сделаем». За этой гонкой интересно наблюдать. Действительно видно, что картинка стала качественной. Если раньше, даже по сравнению с российским телевидением, это было откровенно смешно, то сейчас почти на каждом канале делается масштабный и классный продукт - пусть «Х-фактор», пусть «Танцуют все!», пусть, прости Господи, «Холостяк» и так далее. Красиво. Масштабно.

- Ты считаешь телевидение хорошей платформой для продвижения чего-либо? Или наоборот?

- Конечно, хорошей. Если рассматривать это как коммуникационный микс, то это самый дешевый способ донесения до широкой массы твоего товара.

- Я, например, если вижу в рекламе какой-нибудь спрей для носа, никогда его не куплю.

- Тебе так кажется. Исследования показывают, что ты все равно пойдешь и купишь «Фэйри», «Галу», «Назол».

- То есть это действует?

- Естественно.

- Почему у нас производится такая некачественная реклама, на твой взгляд?

- Да потому, что не нужно качественную делать.

- Пипл хавает - и этого достаточно?

- Типа того. Но почему ты считаешь, что у нас некачественная реклама?

- Могу судить только со своей колокольни. Не берусь оценивать креативность реклам-мюзиклов или всех этих «ай, молодець». Скажу как журналист и как редактор. Очень редко встречаю грамотные тексты или озвучку. На украинском языке нет почти ни одной грамотно сделанной рекламы. У нас не уделяют этому внимания?

- Уделяют. Но наша страна - это тотально неквалифицированный непрофессиональный рынок. Потому что есть системная ошибка: ещё с советских времён выбор профессии неосознанный. Выбирают то, на что хватает денег у родителей. Мы идём учиться, потому что это престижно, нужно попытаться поступить в такой-то институт, потому что появилась такая возможность и так далее.

В мире же всё наоборот: есть осознанный выбор, молодые люди идут осознанно учиться, выбирают профессию, грызут гранит науки и четко понимают, когда и чего они достигнут. И не проканают там взятки и эти все спрятанные шпаргалки. У нас же это тотальная системная ошибка. В какой-то момент все стали юристами и экономистами, а потом все стали маркетологами. Но ты посмотри, как они пишут, пусть даже на Фейсбуке. Я не считаю себя грамотеем, но какие-то элементарные правила правописания помню, и вроде бы нормально пишу, и все это понимаю. Но современная молодежь...        

- Современная молодежь - это одно дело, никто не умеет писать. Но маркетологи должны быть профессионалами.

- Да. Но этого нет. Как и журналистики практически нет профессиональной, всё это адов ад, от безденежья. С рекламистами то же самое.

Я был на этом рынке с 1995-го по 2006 год. С одной стороны, попадаются прекрасные творческие ребята, которым наплевать: они не знают основ маркетинга, не создают продающие рекламы, у них в глазах красивые картинки международных фестивалей, в которых они никогда не получали никаких наград (и в лучшем случае в шорт-листы какие-то попадали, что говорит об их истинном творческом потенциале). А с другой стороны, сидят маркетологи, которые пилят бюджеты и думают о том, как сэкономить, чтобы побольше бабла и откатов по кругу раздавать. И создают рекламу относительно продающую, которая не блещет креативом, потому что эту рекламу заказывает то жена, то родственница или любовница директора маркетингового отдела. Или просто сидит неквалифицированный специалист, как это часто сейчас бывает, которого взяли по объявлению, и он распределяет бюджет в полмиллиона долларов. Вот так вот всё это и происходит. Поэтому ожидать чего-то качественного, красивого и интересного, увы, не приходится.

- Ты говоришь об осознанности выбора. Вряд ли, когда тебя в детстве спрашивали, кем ты хочешь быть, ты отвечал, что ресторатором?            

- Конечно, нет. Я был такой же, как все.

- То есть хотел стать космонавтом? Или футболистом?

- Давай детский возраст не будем брать. Но когда речь шла о выборе профессии, я действительно был на распутье, потому что профессионально занимался музыкой, учился в музыкальной школе имени Лысенко при консерватории.

- И окончил?

- Да. Причём экстерном. Сдал за два года.

С одной стороны, я музыку любил. Хотя мне мама ее насаживала достаточно агрессивно в определенном возрасте, у меня была мысль довольно серьезная - идти в консерваторию по классу кларнета или саксофона, идти дальше, двигаться, или быть хоровиком-дирижёром. Но в 1995-1997 годах уже было понимание, что этой профессией достаточно денег не заработаешь. А я всегда был амбициозным парнем, знал, что будет семья, дети, и надо всё это обеспечивать. Поэтому я осознанно выбирал что-то связанное с международной экономикой, правом. Хотел в КИМО, но не успел, там были ранние экзамены, а я уже два года плотно занимался рекламой, уже был исполнительным директором в 17 лет, был очень занят. Поэтому я пошел в Нархоз. Это был осознанный выбор: международная экономика и право. Я понимал уже многое, работал с клиентами, тогда только рекламный рынок зачинался.

- И как это коррелируется с тем, что ты стал поваром?

- А поварство я вообще никогда не рассматривал как профессию. Для меня это было естественно - просыпаться утром от ароматов жареных дрожжевых пирожков, бурлящего бульона со слепленными вручную мамой и бабушкой пельмешками, жареной картошки с синенькими. Я не понимал, как может быть по-другому. Спустя время я понял, что мало кто на самом деле готовит вкусно, и вообще готовка - непростая штука, нужно действительно ощущать сочетание продуктов, температурные режимы,  последовательность подачи, всё это нужно чувствовать и знать. А для меня всё это было естественным. 

Я всегда очень любил готовить. Всегда. Реклама и брендинг помогли мне разобраться в сути продуктов ещё больше, и сейчас я могу лекцию о любом продукте на полтора часа рассказать, про происхождение, сорта, термическую обработку и так далее.

Но у всех творческих людей есть мысль когда-нибудь открыть свой ресторанчик. Слава богу, что произошел кризис, и мне элементарно нечем было заниматься. И в какой-то момент я подумал, что наступила скукота, и наконец-то пришел тот день, когда нужно выходить на пенсию, открывать свой ресторанчик и до конца дней готовить стряпню. Я в «Барсуке» специально сделал открытую кухню.

- Как пришла идея сделать подобный ресторан? Меня интересуют концепция формата и выбор места.

- Идея по формату ресторана сформировалась до этого уже лет пять как. Я чётко представлял, что мой ресторанчик будет с открытой кухней, обязательно в loft дизайне, с прекрасной едой в тарелке и абсолютно простым окружением.

Кухня должна была быть обязательно открытой, чтобы, во-первых, демонстрировать гостям, что я готовлю и из каких продуктов, а во-вторых, чтобы я мог пообщаться со своими друзьями, которые пришли ко мне. Естественно, это не должен был быть ангар, а маленький такой камерный ресторанчик.

Место - это моя родина. Соседний дом по адресу Копыленко, 3 - дом, где я вырос, и мама там до сих пор живет с сестричкой. Раньше это был гастроном, мой отец полюблял соседние гендели-наливайки. Я искал местечко где-то в центре, и оно мне попалось, подошло по всем параметрам, ведь раньше там был общепит, мне не нужно было, как тогда казалось, заморачиваться с вентиляцией. Я сразу же думал по поводу соседей, но как-то упустил этот момент, и в итоге с ними получил кучу геморроя. В общем, прошел все круги ада, как все начинающие рестораторы, особенно те, кто открывает заведения в жилых домах.

- Тихая улица на Печерске - не самое выгодное место для первого ресторана. Те, кто живет рядом, конечно, придут, но вряд ли кто-то, кто живёт, допустим, на Троещине, о нём бы узнал?

- В нашей стране, в Киеве, особо не нужны коммуникации. У меня никогда не было прямой рекламы по поводу моих ресторанов. Только сейчас мы задумываемся о каких-то централизованных коммуникациях, Максим Агарков занимается этим, уже как-то коммуникацию выстраивает, потому что много всяких бартерных тем накопилось. А до этого никакой коммуникации и не нужно было, потому что у нас в городе мест, в которые можно пойти, и знать, к кому ты идёшь, что за повар, что за хозяин, из чего он готовит (то, к чему мы привыкли во всем мире, в Европе) нет до сих пор. Поэтому если бы ты даже жила на Троещине, и где-то в центре находилась по каким-то деловым вопросам или заезжала в налоговую на Печерске, всё равно бы в «Барсук» как-то попала. И это норма. Во всём мире так устроено - в ресторан едут специально. Не у дома. Если ты идешь за каким-то гастрономическим experience, то все равно специально куда-то едешь, часто за город. Практически все классные европейские рестораны находятся за пределами города.

- В «Барсуке» практически одни и те же официанты. Какое у тебя отношение к набору персонала, и почему произошло так, что пришлось за первые полгода поменять четыре штата?

- Опять же возвращаемся к тому, что это тотально неквалифицированный и непрофессиональный рынок. То есть, если вы в журналистике или телевидении хоть как-то перебиваетесь - софиты, камеры или еще что-то, то здесь по-другому. Вы идете и говорите: «Я хочу попасть на телевидение» (как в фильме «Москва слезам не верит»), здесь этого нет вообще. То есть найти и подержать за руку человека, который осознанно пришёл бы и сказал: «Я официант, хочу, как в Европе, до 60 лет работать официантом, служить гостям, зарабатывать этим деньги», - невозможно. Таких людей нет. Мало того, даже администраторы - это, скорее всего, те люди, которые вынуждены идти в ресторан, потому что так в их жизни сложилось, потому что больше никуда не берут, а в Киев перебралась... скажем, из-под Киева, в надежде встретить какого-то жениха. С управляющими та же история - либо люди из смежной профессии, либо выросли по этой лесенке, и так сложилось, потому что нашла жениха, который оказался хозяином соседнего заведения.

Поварская и барменская темы - тоже все несладко. Повара - это профтехучилища, когда мамка сказала: «Іди, синку, завжди там шматок м′яса спи**иш, голодним не будеш. Іди, навчайся». Потому это тотально неквалифицированный непрофессиональный рынок. Если честно, я даже не представлял, насколько.

Когда открыл «Барсук» и начал работать с линейным персоналом, я говорил вроде бы элементарные вещи, я не требовал глубоких знаний гастрономических, какие были у меня, или хотя бы вполовину меньше: обрати внимание, что лежит сейчас на столе, чисто или не чисто, нужно ли убрать грязную тарелку, уточнить на кухне последовательность выноса, узнать, что готово, а что нет. Элементарные же вещи? Тогда у меня не стояла очередь из сотрудников, как сейчас, потому что это был маленький гастробарчик, а сотрудникам же ещё важен престиж. Это вообще был ад. Было такое, что я всех нахер выгонял, сам в зал выходил, хотя до этого я им всё показывал целую неделю. Они говорят: «Ну, как? Мы не можем справиться. Нас тут четыре человека на восемь столов». А я выходил и просто показывал - по всем восьми столам прошелся, вовремя всё вынес, собрал, поговорил, еще познакомился с девочкой, угостил и вечером пошел с ней гулять. И всё это один. А они не могут, они просто интеллектуально очень далеко находятся.

- Сейчас ситуация как-то поменялась?

- Да. Но всё равно во всех ресторанах первые полгода-год текучка очень сильная. «Барсук» - это классический пример. За год формируется костяк тех людей, которых я вижу в Европе, - которые любят свою работу, которые хотя бы ближайшие 5-7 лет в ней себя видят, которые любят служить гостям и просто любят. Очень немного таких людей. Я обожаю служить. Мне по кайфу носить тарелки и готовить коктейли, а большинство этого не понимает. Таким нужно быть по психотипу. То же самое с этими сотрудниками. Где-то год уходит на то, чтобы сформировать слаженный коллектив.

В «Барсуке» я за год сформировал команду. Скоро ресторану будет четыре года, за три года не менялся никто, один только Сережа Котик, он сейчас в «Охоте на овец».

- Привить любовь к людям вряд ли можно, и часто официанты думают, что клиент либо лох, либо жлоб. Как воспитать своих сотрудников, «привить» им любовь к клиенту?

- Только личным примером. Самый эффективный способ менеджмента, тем более в нашей стране - это личный пример. Я для них и для себя эксперт и профессионал во всём. Я могу встать на бар, разложить по полочкам и показать, как происходит весь процесс - от варки домашнего лимонада до гастрономического коктейля. Я могу выйти в зал, рассказать о сервировке, быстро всё поменять, вынести и занести шесть тарелок на двух руках и продемонстрировать, как это нужно сделать. Это самый короткий путь. Хотя у меня всё очень тщательно прописано, и вся система автоматизирована. Но если бы я сначала написал им теоретически, провел мастер-классы и тренинги или еще что-то - это мимо ушей, 80% всей устной информации улетает. Сейчас уже понятно - у меня 500 человек, всё это уже вертикально, я специально топ-менеджмент вывожу в залы, чтобы прочувствовали на своей шкуре то, что делают их подчинённые.

- И они соглашаются?

- Не поверишь, ко мне очень многие администраторы и управляющие других ресторанов приходили, которые по 10 лет работали, а никогда на кухне даже не стояли! Они никогда в зале не работали, не бегали. Только пальцем тыкали: ты пойди туда, а ты пойди туда. Мне вообще было странно - как ты приходишь в эту профессию? Это то, чем отличается ресторанный проект от ресторана. На самом деле, с одной стороны, это элементарные вещи (в моей голове они элементарны, потому что у меня европейская модель мышления), а для нашей страны это нонсенс, потому что это бизнес-модели, которые понаделывали, как ресторанные проекты.

- Ты говорил, что с «Барсуком» было достаточно трудно, потому что это первое детище. А какой из ресторанов тяжелее всего открывался и почему?

- «Барсук». Ну, не открывался тяжелее всего, но первый год был самый адовый. Уголовное дело за самозахват земли накатали, потому что мы летнюю площадку открыли. Адовые качели с соседями, которые просто хотели отжать уже давно это помещение у моего арендодателя. Все эти 18 проверяющих органов, которые приходили каждый день, и у них случалась системная ошибка, перегрев. Они присаживались и звали директора, а я тут готовлю рядом и говорю: «Я директор. Что вы хотите?..» У них просто перекос сознания происходил, шарики за ролики закатывались.

Я даже не представляю, если бы это девочка открывала. Нужно иметь такие железные яйца, чтобы всё это пройти...

- Насколько я поняла, ты - мастер на все руки: сам готовишь, сам выращиваешь продукты, показываешь пример. Как удается всё на себе тянуть? И правильно ли это?

- Знаешь, это философское понятие. Я ничего на себе не тяну сегодня, ведь есть процесс делегирования обязанностей. Один раз показать - не значит всё время стоять на процессе. Сейчас, например, готовку на кухне я для себя рассматриваю как награду. Я специально часто езжу в регаты с ребятами, потому что могу им там санаторий устроить - четырёхразовое питание. Я специально беру катамаран и награждаю себя целой неделей готовки. Иначе я не могу себе позволить много готовить. В ресторане один раз я вышел с ребятами, показал, а дальше есть шеф, это их божество, и я туда не лезу, только на глобальном уровне разве что, но операционно не вникаю, этого нельзя делать, начальник должен быть один.

Если со стороны посмотреть, то выглядит, что я делаю много. На самом деле я делаю 30% от того, что хочу. В голове у меня в разы больше. То есть прибавь еще 70% - это будет то, что действительно хочется сделать в этот момент, реализовать.

- До открытия «Барсука» ты сам очень редко бывал в ресторанах?

- О да...

- Изменилась ли ситуация сейчас? Ты ходишь в какие-то рестораны?

- Не изменилась, к сожалению. Мест персонифицированных, открытых поварами или владельцами, которые стали поварами, нет. Есть одно место, куда я никак не доеду, но очень хочу - «Тарелка» на Харьковском. Я буквально недавно лично познакомился с шефом-владельцем Денисом Комаренко. Когда я ещё занимался брендингом и создавал, например, «Мраморное мясо» для «Мироновского хлебопродукта» и «Фуа-гра», он в 2004-м или 2005 году уже был чуть ли не единственным шефом в нашей стране, который, в моём понимании, действительно шеф - работает в зале с гостями, осознанно в профессии и так далее. Вот к нему с удовольствием поеду. 

- То есть ты, если и ходишь в рестораны, то только в свои?

- Конечно.

- Дим, а кто придумывает гастрономическое меню в твоих ресторанах?

- Всё я придумываю. Я же бренд-шеф. Я выстроил всё так: есть операционный управляющий компанией, который занимается всей операционной деятельностью. Я с шефами как бренд-шеф-повар занимаюсь творчеством: меню, продукты, выращивание и так далее.

- Получается, ты сам разрабатываешь меню?

- Да. Мы с рабочей группой садимся, вываливаем сезонные продукты и начинаем творить.

- Я знаю, ты хотел создать приложение «Рецепты Димы Борисова» для iPhone и iPad как альтернативу книгам рецептов, оно уже вышло?

- Рецепты ещё не вышли. Не доходят руки. Очень хочу это сделать, но мне нужен человек, который возьмётся и воплотит идею. Так и напишу: «Борисов ищет «качественного» человека!»

- Насколько прижилось и функционирует приложение GastroFamily (программа лояльности. - "Дуся")?

- Оно гиперпопулярно. Когда россияне показывали мне статистику и сравнивали ее с Москвой, они сами были в шоке. За короткий промежуток у нас четыре тысячи уникальных пользователей, в Москве за этот же период тысяча, например.

- А почему ты все системы лояльности называешь нерадивыми?

- Не все. Только скидки. Ну не может быть скидка на еду 20%. Если средняя рентабельность этого бизнеса по Украине - 10%, в лучшем случае. То есть я угостил тебя, со ста гривен заработал 10, а сделал скидку 20. Это что, я заплатил тебе? Нет, так неправильно.

- Где ты берешь рецепты? Например, я знаю, что перловый суп с грибами - это рецепт твоего отца.

- Не совсем так. Это рецепт, который используют в Западной Украине, на самом деле.

- Он привез этот рецепт оттуда?

- Это просто единственный суп, который он готовил, с перловкой и сухими грибами. Он работал в Коми АССР на нефтяных всяких промыслах. И я так понимаю, что единственное, что там было - сухие грибы, из которых они варили суп, и перловая каша. Но в сочетании - гениальный вкус!

- Есть еще какие-то семейные рецепты, которые ты используешь?

- Ты знаешь, все. Особенно в «Барсуке». Мы, к сожалению, потеряли семейную драгоценность - бабушкину книгу с рецептами, записанными от руки. Но я по памяти практически все восстановил.

- Ты говорил, что бабушка - это последняя женщина в твоей жизни, которая хорошо готовила. Кто готовит в твоей семье сейчас?

- Я.

- То есть ты работаешь, готовишь в своих ресторанах, при этом еще и дома?

- Дома нет.

- А где?

- Ну, мы путешествуем, ездим куда-то, тогда я готовлю. А дома готовлю, когда друзей приглашаем.

- Коронное блюдо есть?

- Это творчество момента. Привёз селедку из Голландии - сделал под нее шотландский картофель с копченым лососем, каперсами и сливками.

- Кем ты видишь своих детей? И не боишься ли того, что у них с детства всё есть? Ведь ты сам начинал с нуля.

- Я вообще об этом не думаю. Видишь, насколько большая разница в женском и мужском мышлении... Я сторонник того, что воспитывать детей нужно на личном примере. На то, что они в жизни выберут и чем будут заниматься, я никак влиять не буду. Их выбор - это их выбор. Все, что я мог, я сделал - дал им жизнь, обеспечиваю безопасность, комфортное, вкусное и интеллигентное существование. Дальше - их дело. Никем я их не вижу. Будут поварами - прекрасно, будут заводчиками-пароходчиками - пожалуйста, будут творческими людьми - слава богу, будут играть в какой-то спорт - это их выбор.

- Что для тебя значит личный комфорт? Не в бытовом плане.

- Если говорить о личном комфорте, периодически какой-то отрезок времени нужно проводить одному. Это может быть в путешествии. Я люблю такое времяпрепровождение: кайт запустил и три-четыре часа кайтую. Могу просто сесть, уехать куда-то, побыть наедине с собой и с мыслями, напитаться энергией. А в глобальном смысле я кайфую от общения с людьми, которые постоянно меня окружают.

- Как проводишь свободное время? Кино, театры?

- Я не отделяю свободное время от несвободного. Это какой-то стереотип: есть работа, а есть свободное время. Нет. Вот оно всё такое, это время, оно просто есть - рабочее и нерабочее, свободное и несвободное одновременно - это жизнь.

- Где ты любишь отдыхать за границей? Что предпочитаешь?

- Всё, что касается активного отдыха. Летом люблю тепло, зимой на сноуборде покататься. Обожаю Буковель, обожаю Египет, но только с точки зрения кайтинга, лежачий отдых я не понимаю. Люблю острова. Вот на Кубу у нас была регата в январе, я там был 20 лет назад, пожил год. Мне важно было попасть туда, потому что у меня в голове осталась «жизнь до Кубы» и «после Кубы» (мне 12 лет тогда было).

Вообще, путешествия - само по себе круто.

- Есть какая-то страна - мечта?

- Новая Зеландия, Австралия.

- Ты черпаешь опыт в заграничных ресторанах?

- Конечно. Постоянно.

- Для меня, наверное, самым большим потрясением из всех ресторанов, в которых я была, стал ресторан The Carnivore в Кении, где подают мясо разных диких животных. Есть ли перспектива у такого рода ресторанов в Украине? Или мы не нуждаемся в чем-то, выходящем за рамки?

- Ресторанный рынок и гастрономическая культура в Украине находится в зачаточном состоянии. Сейчас основной сегмент людей требуют просто насыщения базовых физиологических потребностей, и у нас всё еще выбор ресторана ориентируется не на еду, а на «выгулять» платье, каблы, снять тёлочку и так далее. У нас ресторан до сих пор рассматривается как специальный поход, потому что 80-90% всё еще готовят дома, так как не могут себе позволить каждый день ходить в ресторан. Поэтому что-то экстраординарное не работает.

Мне кто-то рассказывал, что открыли тёмный ресторан Dark Side. Узнай, не закрыли ли его.

- Я так и не рискнула туда пойти.

- И никто туда не пойдет. Один раз, может быть. Нашим людям это не надо. Нашим людям нужна люстра подороже, желательно в перьях.

- Кто ты по жизни: оптимист, пессимист, философ?

- Оптимист-философ.

- То есть тебе присущи всякие рефлексии, размышления?

- Да.

- Ну, и на десерт расскажи «формулу успеха Димы Борисова».

- Ох ты, ёпрст (смеётся)...

На самом деле, нужно гармоничное состояние внутри себя. Любить то, чем ты занимаешься, даже если это не твоё основное дело, любишь - занимайся этим. Любить в принципе всё, что ты делаешь. Отдавать больше, чем забирать. Вроде работает. 

Цём

Текст: Анастасия Билякова-Бельская
Фото: Максим Лисовой