Как людоед чуть не убил ведущего «Мира наизнанку» Дмитрия Комарова
Совсем недавно известный путешественник и ведущий программы «Мир наизнанку» ("1+1") Дмитрий Комаров вернулся из многомесячной экспедиции по джунглям Индонезии и признался, что побывал в аду. Узнав о том, что Диме удалось пожить в племени потомков людоедов, Дуся Катасонова поспешила к нему на интервью, чтобы в подробностях разузнать, как телеведущему удалось там выжить и какие трудности подстерегали их с оператором на чужбине.
- Дима, куда тебя на сей раз занесла страсть к путешествиям?
- Индонезия и Новая Гвинея, второй по размеру остров планеты. Одна его часть - это государство Папуа - Новая Гвинея, а вторая часть - Новая Гвинея, но принадлежащая Индонезии. Я был именно там. Соответственно, пользуясь одной визой и находясь в одной стране, побывал на двух абсолютно разных планетах. Индонезия очень разная. С одной стороны, это суперсовременная страна, с небоскребами и производством самолетов. С другой стороны - каменный век, в прямом смысле слова и без преувеличения. В Папуа до сих пор в ходу каменные топоры.
Мы, например, ехали к племени бывших людоедов на каноэ с моторами двое суток. Представь: хлипкая деревянная лодка, очень узкая, неустойчивая, легко переворачивается. У нас на двух лодках порядка 400-500 кг груза. Все это мы везем втроем: я, оператор и гид. Плюс четыре лодочника. И вот так два дня едем, а вокруг - джунгли, джунгли и еще раз джунгли. Даже племенные деревни практически не встречаются. Я не представлял, что такие места еще сохранились, абсолютно нетронутые.
- Вы не останавливались? Мне кажется, в джунглях очень страшно ночевать.
- Ну лично мне страшновато только из-за комаров. Я вот сегодня утром, перед разговором с тобой, когда только выезжал, открыл пачку антималярийного препарата и выпил. Еще около месяца должен его принимать. У нас был с собой ящик репеллентов, причем украинских, потому что новогвинейские комары к местным уже привыкли, а нашу химию не любят. Мы там бесконечно брызгались. То, насколько активно использовались репелленты, видно даже по электронным часам, с которыми я много лет ездил. Так вот, они рассыпались в конце нынешней поездки - пластмасса просто не выдержала ежедневного распыления этой химии.
С того момента, как мы добрались до крайней более-менее цивилизованной точки, мобильной связи сказали «до свидания», последний раз зарядили батареи для камеры - и всё, дальше почти месяц мы не видели электричества, телефона, интернета, нормальной питьевой воды, кровати и душа. Я сначала хотел везти с собой генератор, но понял, что тот, который нам подходит, весит от 40-50 кг, плюс бензин. А у нас и так почти 500 кг груза на троих. Поэтому просто купил большой запас батарей для камеры, много flash-карт. Хотя в случае с нашими съемками получается, что сколько батареек и карточек ни бери, все равно два раза бегать. В итоге нам все равно не хватило батарей, и пришлось отправлять гонца, который очень долго шел пешком по болотам - искал поселок, где есть генератор.
Почему у нас так много вещей? Всё очень просто. У меня, например, где-то 70 килограммов груза, это личные вещи, аппаратура и снаряжение для альпинизма. У оператора вместе со всей аппаратурой, думаю, килограммов 80, а то и все 100. Чтобы нормально работать, нас нужно было разгрузить и взять на работу несколько носильщиков. Но их тоже в джунглях нужно целый месяц кормить, а значит, нужны носильщики для носильщиков. Получается замкнутый круг. Посчитали, что оптимальный вариант - 14 портеров. Плюс еще один племенной (людоедский) переводчик - он с индонезийского переводил на язык экс-людоедов.
Абсолютно все продукты для жизнеобеспечения команды прилетели с нами из города в самолете, а потом ехали на каноэ. В племенах магазинов нет. Отсюда и такой перегруз.
В общем, пару дней по рекам, потом пешком по болотам. Я купил себе резиновые сапоги и не пожалел - большая часть пути пролегала по щиколотку в грязной жиже. По болотам. А климат там такой, что малейшая царапина сразу превращается в гнойник. Поцарапался о ветку, это кажется мелочью, полным пустяком. Но ранка начинает гнить, причем внутрь (появляется так называемый «рыбий глаз»). И ничего нельзя сделать. Меня предупреждали, что главное - беречь ноги. Мне даже пришлось перед этой частью экспедиции сделать операцию по удалению вросшего ногтя. Гиды так и сказали: «Вросший ноготь в Папуа - твоя маленькая атомная бомба, которая тебя просто может убить. Никаких ран на ногах быть не должно». И вскоре мы убедились, что все это не шутки. А оператор Саша Дмитриев пожалел, что приехал в кроссовках, а не в резиновых сапогах...
В тот день мы часов восемь подряд под ливнем и по колено в грязи снимали сюжет о том, как добывают сердцевину саговой пальмы, чтобы приготовить из нее хлеб. А еще червей - своего рода древесных «опарышей», ужасных на вид, есть которых принято живыми, а на вкус они, как ни странно, приятные и напоминают ореховую пасту.
Так вот. Утром перед съемкой оператор Саша Дмитриев обнаружил на ноге две небольшие царапинки. Еще отметил, что это ерунда, мелочь, смазал их йодом, и мы пошли работать. 10 часов подряд ноги были мокрыми, мы были по колено в болоте, мои резиновые сапоги уже не помогали - вода заливалась через верх. Вечером, когда Саня снял носки, мы чуть не упали от ужаса. Я таких волдырей никогда в жизни не видел, никогда их не забуду. Это было пятно размером, наверное, 5 см на 10 см, ярко-ало-красного цвета, вздутое, объемное, с гниением, а сама нога значительно увеличилась в размерах. Стало понятно, что завтра у него будет «слоновья» нога - и всё, придется заканчивать съемки, поскольку своими силами с таким воспалением не справиться.
Но решили сделать попытку выкарабкаться. У меня, к слову, полрюкзака занимает аптечка, которую перед каждой экспедицией лично собираю. В ней есть абсолютно все для любой ситуации - сильнейшие обезболивающие, средства от анафилактического шока, все виды антибиотиков и даже шампунь от вшей:)) Я срочно напичкал Саню сильными антибиотиками и объявил следующий день выходным. Пять раз в день обрабатывал его рану антисептиками, очищал от гноя, посыпал стрептоцидом и делал «дышащие» перевязки. В лагере пахло больницей. В результате мы несколько дней просидели в укрытии возле палаток, ждали, как поведет себя опухоль дальше. И через три дня приема препаратов она уже, по крайней мере, не увеличивалась, а рана стала выглядеть не тропическим кошмаром, а уже просто раной. Больше напоминала сильный ожог.
Сашка по-геройски поступил - сказал, что готов снимать дальше и не будет возвращаться, пока мы не доснимем. В итоге несколько раз в день перебинтовывались и работали.
Наступила самая интересная часть экспедиции. Такого мы еще никогда не делали. Главная особенность племени караваи, бывших каннибалов - они всегда жили на деревьях, таким образом спасаясь от нападений в рамках межплеменных войн и кровной мести. Дома строили высоко, на отметке от 20 до 40 метров. Такие деревья во влажном тропическом лесу не редкость. Лестницу на ночь убирали, враг забраться не мог, а если и пытался - сверху его было очень удобно застрелить из лука.
Всё это было когда-то. Сейчас людоедов уже нет. Лично я в этом уверен. А когда ехал, были сомнения, но основная идея поездки - найти людоедов. На тот момент у меня были подтвержденные данные от гидов, что еще в 90-х годах каннибалов видели и даже заставали момент поедания человечины. Сегодня я осмелюсь сказать, что каннибализм в прошлом. Мы излазили очень много мест. Все открещиваются от людоедства - под влиянием миссионеров ситуация изменилась. Хотя подтверждение существования каннибализма не так давно удалось найти: например, мы нашли мужика, который со слов своих родителей подробно описал вкус человеческого мяса. Говорит, оно солоноватое, а самое вкусное - это нога, ляжка.
- А сам он пробовал?
- Говорит, что нет. Но рассказывал в деталях. Так что, возможно, родители и давали своему маленькому папуасу этот деликатес. Никто не знает. И проверить невозможно.
- Ты рассказываешь о нетуристических местах. А там, где туристы бывают уже, появились, так сказать, бутафорские людоеды?
- Конечно. Там, где появляются туристы, многое превращается в театр. В регион, где живут так называемые охотники за головами (племя астматы), мы именно по этой причине не поехали. Даже несмотря на то, что именно астматы в 60-х годах согласно самой популярной версии съели Майкла Рокфеллера, молодого американского исследователя, сына известного политика и правнука первого долларового миллиардера планеты Джона Рокфеллера. Тема шикарная. Но интерес к ней и появление туристов привело к тому, что сегодня за пачку сигарет любой астмат готов рассказать выдуманную легенду о том, как съели Рокфеллера. Это превратилось в театр, и я не захотел туда ехать. Как и племенные танцы за деньги, это неинтересно. Хотя вполне возможно, что астматы действительно съели богатейшего наследника США. Причем по банальной причине, как в песне Высоцкого, «Хотели кушать - и съели».
- Вполне возможно. Но он мог и от болезни умереть. Например, твой оператор мог от банального сепсиса расстаться с жизнью. Скажи, пожалуйста, а чем же они там лечатся?
- Из-за этого там малая продолжительность жизни. Если что-то случилось - всё. Бежать некуда. Чем дальше в джунгли, тем более жесткие примеры приходилось видеть своими глазами. Кожные заболевания, какие-то патологии и многое другое. Лечиться негде.
Мы долго шли по болотам к хранителю мумии одного из вождей. Тело предка, закопченное над огнем, хранится прямо в доме. Этой мумии несколько сотен лет, ее передают из поколения в поколение, и она просто «живет» вместе с семьей. В общем, у хранителя реликвии сильно распухло колено. Он практически не может ходить и при этом не может добраться до больницы. Причина банальна - слишком далеко. Болезни пускаются на самотек. Чем все закончится, неизвестно.
В прошлом году я ездил в эти края на разведку и общался с еще одним хранителем мумии. В этом году вернулся, а его уже нет в живых. Отсутствие медицины - большая проблема.
- Ну хорошо, а ты все-таки встретил людей, живущих на деревьях?
- Да. Таких домов осталось очень мало. Сегодня необходимость в таких «домах-крепостях» отпала. Только единицы аборигенов старой закалки еще их строят. Единицы. Остальные перебрались либо в построенные правительством поселки, цель которых - окультурить аборигенов. Либо, если традиции берегут и остаются лесными жителями, перебрались в дома на 10-метровой высоте. Таких очень много. Это удобнее и безопаснее.
И еще один важный момент. Очень редко, но в этих местах все-таки бывают богатые и по-своему сумасшедшие туристы. Искатели суперэкзотики. Важно понимать, что такая поездка будет стоить тысяч десять долларов. Поэтому «простых смертных» туристов здесь не бывает. Например, за месяц в регионе караваев мы не встретили ни одного туриста - это уже о чем-то говорит. Если бы кто-то приехал, мы бы точно об этом узнали.
На тему туризма, которого практически нет, хочется сразу рассказать одну потрясающую историю. Мы наткнулись на дом, в кроне дерева, на высоте 30 метров. Было очевидно, что в нем уже не живут. Нашли хозяина. Тот подтвердил - дом мой, жил в нем целый год, но сейчас построил новый, на высоте 10 метров, потому что так высоко в бытовом плане сложно. Даже, банально, в туалет выйти - уже целый подвиг. За водой сходить - тоже восхождение. На вопрос, зачем тогда вообще было строить так высоко, вождь, помимо рассказа о традициях предков, выдал еще один интересный факт. Он честно ответил, что какой-то другой вождь посоветовал ему: если построишь дом высоко на дереве, то приедут туристы и привезут тебе деньги. Мужик несколько месяцев в одиночку строил этот дом, измучился, перетащил на высоту всю семью вместе с детьми. Год они честно жили под облаками, но за все это время ни один турист не приехал)). Вождь разочаровался, плюнул на все и построил другой дом, уже ниже.
Но я не собирался уезжать от караваев, пока не реализую главную задумку экспедиции и не покажу жизнь в древесном небоскребе. Мы искали дальше. И наткнулись еще на одну интересную семью: два деда-холостяка, от которых жены ушли жить в посёлок, построенный на дотации правительства. Власти пытаются окультурить этих людоедов, стоят деревушки с домами на сваях, подвозят в магазины вермишель быстрого приготовления. Многие современные потомки людоедов перебрались в такие поселки. А эти два деда не захотели и остались жить в лесу. Их основной дом на высоте 10-12 метров. А на 30-метровом дереве вождь начал строить дом за полгода до нашего приезда. Делал это один. Когда мы познакомились, была практически готова лестница и промежуточная площадка посредине дерева. Когда я об этом узнал, сразу решил напроситься в строительную бригаду. Естественно, мы отблагодарили вождя, иначе бы нас никто не подпустил к процессу. Более того - благодаря нашим съемкам вождь смог пригласить помощников, своих соплеменников, которые не ввязались бы в это дело на безоплатных условиях. Одним из строителей стал я. Поначалу было очень страшно, все-таки высота девятиэтажки. Но Саша Дмитриев, оператор, с детства занимается альпинизмом и по совместительству стал экспертом по безопасности. Мы повесили страховки, и процесс пошел. Жутко было смотреть, как аборигены, одному из которых лет 60, прыгают с ветки на ветку на высоте 30 метров. Без страховки.
Это была самая яркая съемочная неделя в экспедиции. Переводчики (их было двое) не могли быть с нами на дереве и поначалу переводили снизу, через громкоговоритель. Когда работа пошла уже ближе к 30 метрам, стало плохо слышно, часто приходилось переспрашивать, плюс ветер мешал, до петли (микрофона) звук не доходил. Конечно, стало тяжело, меня это раздражало. И очень смущал тот момент, что мы не можем нормально снять строительство дома со стороны. И тогда у меня появилась сумасшедшая идея: построить лестницу на соседнее дерево и сделать там съемочную площадку. Это же будет круто! Носильщики помогли нам, на соседнем 27-метровом дереве появилась лестница, и отныне Саша мог забираться туда и снимать. Это же стало решением проблемы с переводом - гиды работали на втором дереве, перевод шел через громкоговоритель, стало отлично слышно.
Мне процесс так понравился, что я решил параллельно снимать еще и «Мир наизнанку. За кадром». То есть показать, как мы все это снимали, раскрыть секреты.
Ну и развязка - первая ночь в доме. Знаете, говорят, что мужчина должен построить дом, вырастить сына и посадить дерево. А тут получается сразу два в одном: я построил дом, и он на дереве. Мы с вождями отметили новоселье красной икрой (которой все плевались - никто из аборигенов не мог ее есть) и салом. Сало, кстати, понравилось - свинину в этих местах знают и обожают. На новоселье пришли родственники, и в том числе женщины и маленькие дети. Молодцы, очень смелые, все без страховки и без оглядки забрались наверх, не обращая внимания на высоту. Хорошо посидели.
В доме есть место для костра, слепленное из глины. Скажем прямо, со стороны выглядит все это очень пожароопасно. И вот первая ночь. Сюжет про новоселье снят, продолжение съемок - утром. Мы без переводчиков, они спят в лагере. Соответственно, поговорить с вождями ночью не можем - только язык жестов и небольшой набор слов на языке караваи. Ощущения очень необычные: когда дует ветер, макушку дерева раскачивает, мы как на корабле. А какая симфония звуков джунглей! Мы их даже отдельно записывали на диктофон, чтобы использовать в этой серии.
Спим. И тут я чувствую сильный жар, ноги будто горят в спальнике. Открываю глаза и вижу пламя на полхижины. Я сразу подумал - горим! Спросонья подрываюсь и кричу: «Саша! Пожар!», выбираюсь из-под москитной сетки, хватаю футболку и начинаю бить по огню. Саша тоже вскочил, вожди подорвались. И только когда секунд через 10 мы немножко отошли и проснулись, все стало понятно. Вожди замерзли (они спят голыми), накидали в угли много сухих дров и снова легли спать. Все это вспыхнуло одновременно. Саша потом признался - когда я закричал, ему показалось, что горят ноги, потому что спальник был в 10 сантиметрах от костра. И я, и Саша, когда вскочили, думали об одном - как в полной темноте выбраться из дома, не промахнуться мимо лестницы и не упасть с 30-метровой высоты. Такой вот яркий финал у нас был.
Эта съемка - новый опыт. Если честно, когда ездишь так много, притупляются эмоции, уходит «вау!», теряются те чувства, которые ты когда-то испытывал в путешествиях. Но вот тут, у караваев, было сплошное «вау!».
- Дим, в такое путешествие, наверное, нужно направлять целый отряд. Вас же только двое. Со всеми вытекающими отсюда проблемами. Например, нужно вдвоем везти большую сумму денег наличными. Как тут быть?
- Я сразу говорю: коллеги, которые хотят снимать в Новой Гвинее, помните - это очень дорого! Казалось бы, ты живешь в лесу, тратить не на что, но, когда появляется камера, местные знают, что нужно требовать деньги. И самое сложное, у них толком и нет представления о том, что такое деньги, поэтому сумму могут запросить любую. Для многих из них 100 долларов или 10 тысяч - большой разницы нет. Плюс их разбаловали миссионеры и немногочисленные съемочные группы, вроде NG и Discovery. Там, где прошлись коллеги с этих телеканалов, суммы запрашиваются баснословные. Конечно, это тяжело. И самое опасное: если, не дай Бог, у тебя закончатся деньги там, в нескольких днях от цивилизации, где нет связи, а до банкомата четверо суток, ты просто не решишь ни один вопрос. У тебя должен быть запас, ты должен быть уверен, что денег хватит, ты должен хранить НЗ где-то под подкладкой, потому что вдруг что - просто из джунглей не выберешься. Бесплатно никто не повезет. Это при том что в лесу деньги и тратить-то некуда. Но их все равно требуют: сигареты всем нужны, и практически у всех кто-то из родственников уехал в город. Собирают для них. Эти места открыли совсем недавно, аборигены всего несколько десятков лет назад узнали, что мир - это не только их лес, что самолеты - это не привидения, а кожа может быть белой. К сожалению, одновременно с информацией о существовании другого мира они узнали, что им правят деньги.
Аборигены никуда не спешат. Есть такое понятие Papua time. В общем-то, понятия времени не существует. Никто, повторюсь, абсолютно никто не знает своего возраста. Невозможно назначить время точнее, чем «утром или вечером», но понятие это очень растяжимое. Взять, например, даже расписание папуасских самолетов. Живой пример из опыта нашего гида. Им сказали, что самолёт прилетит завтра. Утром группа с вещами ждала посадки. А самолет не прилетел. Людям снова сказали - завтра. И так продолжалось, внимание, три недели! Более 20 дней люди каждый день собирали палатки и готовились улететь, а им снова говорили «завтра». То же самое происходит с лодками, основным транспортным средством там, куда самолеты уже не летают. Абориген может взять и заломить за лодку несколько десятков миллионов индонезийских рупий, то есть тысячи долларов. А если ты не согласишься - он развернется и уйдет спать в хижину. Дескать, поищите дешевле. Ты посидишь день, второй, третий, а ехать все равно надо как-то. И, скорее всего, согласишься. Еще о лодках. Им нужен бензин. А его туда завозят в бочках, тоже на деревянных лодках. И чем дальше в джунгли - тем бензин дороже. Сначала по два доллара за литр, потом по три, потом по четыре...
В племенах работает только наличка, в индонезийских рупиях. Доллары и другую валюту тут не берут. Меняться на часы, бусы и побрякушки аборигены тоже не готовы. Для мелких благодарностей подойдет табак. По деньгам - желательно иметь с собой больше мелких купюр, потому что при расчете, помимо суммы, свою роль играет толщина пачки. И, конечно, прятать, чтобы никто не знал, где. Я зашивал под подкладку рюкзака, носил в напоясной сумке, хранил в разных местах, половину прятал Саша. Очень тщательно следил за тем, чтобы всё это не оставалось без присмотра.
- А как ты обычно готовишься к этим путешествиям? С кем-то консультируешься?
- Конечно. Удобнее всего, когда я снимаю страны, в которых уже был, которые знаю и еду по своим следам. Что я успел разведать в Новой Гвинее, когда был там на майские праздники, год назад? Я просто понял, что это круто, и ехать нужно срочно, потому что даже для туриста из Европы или Америки это еще очень дорого. По объективным причинам - расстояние, труднодоступность места. Поэтому еще сохранилось много настоящего. Но очень скоро всего этого не будет, я уверен. Вне всякого сомнения, Новую Гвинею застроят, лес вырубят. Надо спешить. Папуа таким, каким мы его сняли, будет еще недолго.
Как я готовлюсь? В идеале, конечно, надо бы выезжать на две-три недели раньше Саши и хорошо все прорабатывать. Чем дольше - тем лучше. Но такой возможности нет. В этот раз у меня была всего неделя. За это время я встретился с дипломатами, этнографами, гидами. В частности, меня консультировал и помогал создавать маршрут лучший эксперт-индонезист на территории СНГ Михаил Цыганов, спецкор «РИА Новости» в Индонезии. Он занимается Индонезией более 20 лет, досконально знает всё. Мы трое суток с перерывом на сон сидели в его рабочем кабинете в доме на острове Бали, обложившись картами, книгами и стопками распечаток. И просто рисовали маршрут экспедиции «Мир наизнанку - 5»: куда сначала, куда потом, какие опасности, где лучше и на что обратить внимание, где какие особенности. С нами был и наш гид-переводчик. Неделя подготовки прошла незаметно, я все эти встречи провёл, приехал Саша, и мы начали снимать. Без такой предварительной подготовки серьезной работы не будет.
- Как ты выбираешь гида?
- Провожу кастинг гидов. Обычно встречаюсь с 10-15-ю, общаюсь, смотрю, кто адекват, а кто неадекват, отсеиваю. Лучший вариант - тот, кто учился в СССР и уже отчасти перенял наш менталитет, или же наш человек, который много лет прожил в этой стране. Очень важно, чтобы с гидом мы были на одной волне, ведь с этим человеком отправляться в совместное трех-четырехмесячное плавание. Он должен хорошо знать язык и культуру страны. Мы должны понимать друг друга. У меня были разные примеры, но вот в Индонезии мы делали комбинированные варианты, основным у нас был гид из России, опытный путешественник, который в том числе долго прожил в Папуа. И другие гиды-переводчики. В племенах работали сразу по несколько человек.
- А как найти таких людей?
- Посольства, интернет, «язык до Киева доведет», Фейсбук, ЖЖ. Индонезия - страна протяженностью как от Лондона до Багдада, состоит из 17 тысяч островов, 800 народов и насчитывает 800 с лишним языков. Ты приезжаешь в новое племя, а там свой язык, они уже индонезийский не знают. В Папуа особенно часто такое встречается: с одной стороны холма одно племя, с другой стороны - другое, и друг друга не понимают.
К счастью, с приходом миссионеров детей начали отправлять в школы, где они учат индонезийский язык. То есть мы обычно на месте ищем человека, который знает индонезийский язык, кроме своего племенного.
Так у нас было и с «людоедским» гидом, хотя в конце поездки он чуть не убил меня.
- Он хотел тебя съесть?
- Это интересная история. Гид был в привилегированном положении - его соплеменники таскали вещи, а он просто переводил, тяжелого в руки не брал, ему завидовали. Он казался адекватным, потому что какое-то время работал в крупном поселке, у него более-менее современное мышление. Ходил в рэперской кепочке и со смартфоном. Это при том что в радиусе трех-четырех суток связи нет. А он все равно ходил с этим модным смартфоном и, попадая в камеру, старался сделать так, чтобы видно было его телефон. Я спрашивал, к чему эта игрушка. Он ответил, что слушает музыку, что был когда-то в городе и купил, и теперь он самый крутой парень на деревне. Его родители жили в каменном веке, а он уже более-менее современный человек. Поэтому и был выбран нами на роль переводчика.
Так вот. Заканчивается наша экспедиция, подходит момент расчета, «раздачи слонов». Я по очереди вызываю каждого носильщика и рассчитываюсь за работу, пожимаю руку. Так, чтобы все видели, как происходит расчет. Нельзя делать это анонимно - все должны понимать, кто сколько получил, это важно, только в этом случае не будет претензий. Доходит очередь до переводчика. Все видят, что он получил больше остальных (как и договаривались), потому что перевод стоит все-таки дороже, чем физическая работа. Он берет деньги и тут, видимо, понимает, что мы уезжаем. И не понятно, сколько еще месяцев или лет не будет ни туристов, ни денег.
Тогда он вдруг начинает требовать с меня еще 100 тысяч (это 10 долларов). И нет бы просто попросить, так он сделал это очень грубо и нагло, вызывающе! В стиле «А ну-ка саратус быстро мне!» («Саратус» - это 100.) Стал толкаться и через переводчика сообщил, что если не получит «сотню» - побьет меня. Надо понимать, что он был в два раза меня ниже, забавно выглядело, как он толкался.
В общем, это было настолько вызывающе, что я отказался доплатить. Тогда он вдруг вскакивает и убегает в соседний дом (мы даже не поняли сразу, что произошло), и возвращается уже с луком. Реальный боевой племенной лук! Устанавливает стрелу, натягивает тетиву и целится в меня. Это произошло мгновенно, мы даже понять ничего не успели. Выражение лица яростное. Плюс рядом племенные девчонки, он перед ними красуется. В общем, не понятно, что у него в голове, и выстрелит ли он. Я пулей запрыгнул в дом и закрыл дверь. Подождал несколько минут, пока старейшины его успокоят. Было неприятно. Мне потом сказали - правильно сделал. Ближайший полицейский участок в трех днях езды. По сути, абсолютно никакой власти нет в племени. И даже если бы он психанул и выстрелил - то развернулся бы и пошел в лес, пока все уляжется, никто никого бы не посадил, разве что разговоров в деревне было бы еще на 20 лет. Но мне от этого легче не было бы. Поэтому я не геройствовал, а спрятался. А потом демонстративно шел к лодке с большой палкой. И всегда держал в поле зрения этого сумасшедшего, на всякий случай. Уже перед тем, как мы отплыли, он подошел и извинился. Просто старики надавили - сказали, что он плохо представил племя, и на такой ноте прощаться нехорошо. Я торжественно бросил на землю палку, он убрал лук со стрелами, мы протянули друг другу руки, людоеды аплодировали. Вот так мы и уехали.
- Когда стартует новый сезон «Мира наизнанку»?
- Вообще-то, планировали на осень. Но я вернулся на два месяца позже запланированного - мы несколько раз меняли билеты. Расстояния огромные, и просто не успевали все снять. По-хорошему, на то, чтобы отснять такой объем, только без гонки, какая была у нас, нужно не четыре месяца, а полгода.
Будем пересматривать даты эфиров. В любом случае новый сезон будет уже скоро. name="_GoBack">
Ваша Дуся
Текст: Людмила Троицкая
Фото: Александр Потоцкий, Дмитрий Комаров
