ФРОНТ. Алексей Хорошко: Меня удивляют фразы знакомых: «Вот дойдут сюда, тогда я буду воевать»
С 24 января в эфире телеканала ТВI начала выходить программа «Монологи войны». В каждой из них – невыдуманные истории реальных участников военного конфликта на Востоке Украины. О том, как создается эта программа, я поговорила с ее режиссером Алексеем Хорошко.
- Алексей, как возникла идея проекта?
Проект создавался для того, чтобы донести не просто информацию о войне, которую рассказывают во многих СМИ, а потом она пересказывается повсюду, а для того, чтобы донести зрителю рассказы людей, который непосредственно находятся в зоне АТО. Зрители должны понимать, что происходит на самом деле. Сужу даже по своим знакомым – люди начали привыкать к тому, что происходит на Востоке, видя в новостях одно и то же видео, одни и те же сюжеты, цифры, заявления пресс-секретарей РНБО. Задача нашего проекта – дать зрителю информацию из первых рук.
Проект затевался еще до того, как я на него попал. Его задумали несколько человек, которые продолжают над ним работать по сей день. Это руководитель службы новостей Ирина Король и журналист Анна Нитченко, режиссеры Светлана Бойко и Елена Мамина. Их помощь достаточно ценная. Они подсказывают мне какие-то вещи. Бывают моменты, когда работаешь 12 часов подряд, замыливается глаз… Они приходят и говорят – вот тут чуть- чуть, на секунду, надо сделать паузу. Эта пауза добавляет эмоций.
У нас нет закадрового текста. Все базируется на рассказе реального человека. Программа длится 24 минуты, а запись идет около 30 минут. То есть, по сути, вырезав некоторые паузы и вопросы журналиста, мы получаем рассказ, который фактически «не режется». Он преподносится в том виде, который есть.
- Чем вы его дополняете?
- Конечно, мы пытаемся просить героев, чтобы они приносили свои фото и видеоматериалы. Дело в том, что те видеоматериалы, которые к нам поступают из агентств, есть везде и много каналов ими пользуются. А когда снято видео даже на телефон, и пусть оно «дрожит» - это видео человека, который там был, и оно уникально.
Кто-то рассказывает более интересно, кто-то менее, но всегда остается очень сильное впечатление. Задача нашей команды – донести эти впечатления до зрителя.
Конечно, есть режиссерские решения, которым учат в вузах – мы их стараемся использовать…
- Что вы имеете в виду?
- Музыкальное сопровождение, паузы театральные… Потому что когда на экране просто монолог, его надо немного «оживлять», усиливать накал эмоций. Но самое главное – в проекте нет цензуры. Нашим героям мы не запрещаем рассказывать о боях в АТО детально. Они могут рассказать кто и как погиб, или же о том, что есть какой-то продажный офицер, который подставил свой батальон или еще что-то…
Все эти нюансы сохраняются. Конечно, важно, насколько человек может преодолеть свой страх перед своими командирами. Ведь история станет известной всей Украине, и у героя могут возникнуть проблемы. Некоторые сразу заявляют, что они ничего компрометирующего не могут рассказать. Их можно понять. Все мы люди, у всех есть свои семьи… Но эти люди сейчас на границе отстаивают наше спокойствие здесь – в западной и центральной Украине.
В одном из наших «Монологов…» боец с позывным «Нестор» в ответ на обиду друга, что в мирных городах «люди пьют и гуляют» сказал: «Может, для того мы и воюем, чтобы здесь люди себя чувствовали мирными жителями – не такими, которые остались на Востоке».
- Вы присутствуете на записи интервью?
- Конечно. Наш редактор Анна Нитченко договаривается о встрече с героями, мы встречаемся, знакомимся. Вопросы задает Анна, пытается наладить контакт. Я в это время нахожусь в аппаратной и руковожу съемкой, оператором. Можно заметить, что у нас уже по-разному стоит свет, в перспективе, возможно, сменим локацию, потому что одна и та же локация в кадре приедается. Мы стараемся давать герою побольше времени, чтобы он разговорился. Важно, чтобы герой начал тебе доверять – это не просто.
- Алексей, был какой-то герой, который вас поразил? Или все истории более-менее типичны?
- Скажу честно: отчасти все герои чем-то похожи. Но при этом они настолько разные… Допустим, в эту субботу будет программа о бывшем сотруднике российского ФСБ. Хотя «бывших» здесь не бывает. Это видно по эмоциям, поведению, взгляду. Его пытались убить и так далее… Ему всего 26 лет. Я посмотрел на него, и если честно, у меня вызвал сомнение его рассказ… Я думал, что это будет одна из сложных программ, и в частности, для монтажа. И оно в принципе так и было, потому что эмоции были настолько разнообразны.
Чувствовалось, что ему нравится рассказывать о том, как он приехал на Майдан, как пошел в «Правый сектор» и его проверяли, как он попал под Донецкий аэропорт. А вот другая темы – допустим, сравнение украинцев и русских – была ему менее интересно. Герой не простой, и программа получилась непростая.
В следующей программе у нас в гостях будет белорус, который был на киевском Майдане и на неудавшемся Майдане в Белоруссии в 2010 году. Как он рассказывал, у него были проблемы с властями. Сейчас он живет у нас. Говорит, что ездил по некоторым нашим блокпостам, передавал гуманитарную помощь. Достаточно интересный персонаж.
- Вам на программе встречались такие люди, которые хотели воевать не из-за убеждений, а чтобы дать выход своей агрессии?
- Да. И я скажу вам честно, не один раз. Не буду называть их имена. Это будет некрасиво и неэтично. Поймите, мы же не все материалы выпускаем, которые герои нам приносят. Но отчасти многие фотографии, которые мы видим, формируют мнение о человеке. Но я не буду никого осуждать, потому что не вправе это делать. Это их жизнь. Есть те, кто хочет воевать и готов к войне. Как правило, эти люди состоят в ультраправых движениях. Это в их крови, в их воспитании. Я тоже когда-то был в неформальных движениях – нет, не в ультраправых – но пересекаться с ними приходилось. Они довольно агрессивны. Как думаете, почему правые радикалы из России едут к нам воевать? Чтобы поиграть в «войнушку». Для них это игра в солдатики! У наших радикалов есть оправдание – они патриоты, которые отстаивают свою страну, а какие оправдания у противника?
- Журналисты вашей программы ездили в зону АТО? Вообще, какими качествами должен обладать журналист, которые едет на войну?
- Да. Алексей Кулаков ездил, как волонтер и привозил видео, которое мы используем. По поводу качеств. На самом деле, надо не просто любить свою работу, но и не бояться ее выполнять. Просто нужно всего себя отдавать своему делу. И в данной ситуации человек не побоялся и поехал. Хотя он даже младше меня.
- А вы сами снимали в экстремальных обстоятельствах?
- Я ездил снимать на Майдан в те дни, когда разгоняли студентов. Попал, когда ребят уже оттеснили на Софиевскую площадь. Сам того не зная, я заснял первые кадры формирования «Правого сектора». Ребята тогда все были в масках, им показывали, как пользоваться дубинками. Ко мне подошли и попросили выключить камеру, но я уже успел снять. Каждые пять минут мне звонил редактор и говорил, по каким улицам не ходить, потому что там «титушки». Вот такие были случаи.
Идеально было бы перед каждой программой мне и оператору ездить в зону АТО, но пока такой возможности нет. Это пока основная проблема.
- С вашими героями поддерживаете контакты после съемок?
- Лично я с этими людьми потом не переписываюсь. У меня даже и контактов их нет. Этим занимается Анна Нитченко. Находим героев по-разному. Есть, например, Савченко Алексей – один из руководителей волонтеров. Кого-то нашли с его помощью. А потом началась цепная реакция.
- У вас поменялось мировоззрение после общения с бойцами АТО?
- Конечно. Если честно, меня поражает тот факт, что некоторые люди до сих пор утверждают, что у нас нет войны, а просто происходит какое-то недоразумение…
Меня очень удивляют фразы некоторых моих знакомых, которые говорят: «Вот дойдут сюда, тогда я буду воевать».
Ребята, а сколько там уже полегло молодых, для того, чтобы ты тут мог жить? Не берешь оружие в руки, относись хотя бы с уважением к тем, кто воюет. Есть возможность помочь – даже не деньгами - просто приди и погрузи волонтерскую помощь в машину, принеси какие-то свои вещи для бойцов.
По-моему, война совершенствуется. Она идет не только на полях, в лесах, в окопах… Оружие бывает разным. Это также и информационная война. В моем понимании «гибридная война» - это информационная и реальная война. Это не просто какое-то «недоразумение». Вот сейчас прошел саммит в Минске. Мне кажется, ничего эти договоренности не решат. Перемирие может продержится денек… В лучшем случае… А потом все снова начнется. Потому что мир невыгоден Российской Федерации. Да и Западу тоже. Они не будут нам помогать, присылать свое оружие. Я всегда гордился тем, что родился в Украине. Но наше выгодное геополитическое положение просто «слили в унитаз».
С точки зрения бойцов, с которыми я общался – зачем эти странные перемирия? Они все равно нарушаются. Я еще не читал эти договоренности – не было времени, но мне отец звонил и рассказывал, что ДНР и ЛНР будут в составе Украины, и как я понял, будут финансироваться со стороны украинского государства. Но их органы управления имеют право заключать договоры с кем угодно – с той же Россией. Честно, я не понимаю этого.
- Для вас, наверное, это особенно болезненно, так как вы родом из этого региона?
- Конечно. У меня там много друзей, родственников. У меня там живут бабушка и дедушка. Куда они уже поедут? Я им предлагал переехать, когда все только начиналось. Но они не захотели. Мой дед – врач скорой помощи.
Ему уже полгода зарплату не платят и пенсию месяца три, наверное. Много раненых, бомбят. Но он продолжает выполнять свою работу… А как иначе?! Он врач!
- Алексей, что, по-вашему, можно показывать в эфире, а что нельзя? У вас на фейсбуке увидела очень жесткое фото, когда один человек жжет другого огнем… Есть ли граница того, что можно показывать?
- Начнем с картинки, о которой вы сказали. Эта фотография была сделана в 90-х годах фотографом Грегом Мариновичем. Впоследствии он получил Пулитцеровскую премию именно за этот снимок. Мое мнение не изменилось с того момента, когда я только начал работать на телевидении – я должен показывать все, что есть. Для меня нет грани в этом плане. Конечно, малоприятно смотреть на разорванные тела, на убитых – неважно, чьих солдат – наших или сепаратистов. Но это то, что происходит. Это не художественный фильм. Ребята, сидящие на своих диванах, посмотрите правде в глаза.
А в плане видео… Планы, где грузят трупы, – это реальность. Пусть это выглядит жестоко, жестко, но это же правда. Чтобы раскрыть людям глаза и снять розовые очки, они должны увидеть и понять. Потому что если враги придут сюда, то никто уже оружия брать не будет. Потому что сюда придет такая армия, которая будет готова повалить всех.
Сейчас к нашему времени подходит фраза: «Мы делаем мир с оружием в руках».
Я хотел бы выразить благодарность всем нашим батальонам – «Азову», «Национальной Гвардии», «Донбассу», за то, что они сдерживают агрессоров.
Дуся
фото: Яна Шарова
