Украинский «Плен» шокировал публику в Каннах сценами насилия и жестокости
На днях в Каннах состоялся показ украинского фильма Анатолия Матешко «Captum», что по-латыни означает «плен». Главные роли в картине исполнили Владимир Горянский, Остап Ступка и Лариса Руснак. В конкурсную программу 68-го фестиваля фильм не попал, но мировая премьера только что завершенной ленты состоялась в рамках Marché du Film – каннского кинорынка, который проходит параллельно с фестивалем и, по сути, является его «финансовой» стороной.
«Плен» – история о 12 пленниках и двух охранниках, которые из физического уничтожения пленников устраивают игру со ставками. Продюсер картины Александр Итыгилов снял этот страшный и жестокий фильм на собственные деньги. Я поговорила с Александром о том, какие перспективы у картины на мировом и украинском рынке, почему на ее премьере зрителю стало плохо и стоит ли показывать «Плен» боевикам «ДНР».
– Ваш фильм действительно был снят всего за семь дней?
– Да. Это факт. Дело в том, что мы впервые работали по такой технологии: отрепетировали этот фильм у меня дома и на съемочную площадку вышли с абсолютно готовыми сценами и решениями. Поскольку снимали за свои деньги – мои и моего коллеги Антона Сладкевича, еще одного продюсера фильма, – то мы не могли себе позволить длительную аренду техники, дополнительные расходы пиротехнических материалов и другие траты, поэтому вынуждены были все репетировать загодя.
– Как проходил кастинг?
– Он довольно долго происходил, и сначала – на бумаге. Мы собирали ансамбль так, чтобы максимально приблизить фильм к реализму, чтобы зритель стал соучастником происходящего на экране. Я думаю, нам это удалось комплексными усилиями: у нас были прекрасные актеры, великолепные костюмеры и гримеры. Наверное, такого Горянского еще никто не видел.
– Горянский выглядит действительно жутковато. Он играет отрицательного персонажа?
– Да. Он у нас почти ангел смерти.
– Владимир играет какого-то конкретного человека? В связи с фильмом упоминался боевик по прозвищу Бэтмен.
– Да нет. Когда Владимир давал интервью, он рассказывал о том, что ситуации, показанные в фильме, случаются везде – и в Сомали, и в Косово, и в других странах. Везде, где люди попадают в плен и теряют право собственности на самих себя, на свои души и тела, везде, где ими распоряжаются другие, совершенно незнакомые люди. Как пример Владимир упомянул и нашу ситуацию – у нас на Донбассе был Бэтмен, которого убили, кажется, свои же, потому что то, что он творил, не вписывалось даже в их представления о допустимом.
У нас в фильме нет никакой буквальности: наша картина – это притча о любом насилии, о любой войне. Поскольку война сейчас происходит на нашей территории, мы снимаем в первую очередь для нашего зрителя, чтобы каждому, кто захочет перейти на ту или другую сторону, стать бойцом ВСУ или боевиком, или наемником бандформирования, немножечко открыть глаза. Фильм ориентирован на тех, кто делает насилие.
– Вы предполагаете, что кто-нибудь из боевиков так называемых «ДНР» и «ЛНР» сможет посмотреть этот фильм?
– Я очень хотел бы этого. По крайней мере, если фильм просочится через Сеть туда, и они смогут получить к нему доступ, думаю, у них поменяется отношение к тому, что они делают.
– Вы верите в силу кино, которое может заставить вооруженных боевиков прекратить пытать людей?
– Да. Потому что наше кино бьет прямо в душу. И мы его снимали максимально откровенно и реалистично. Если Ляле (актриса Лариса Руснак. – Прим. Дуся) надо было валяться на промерзшем полу, она это делала без всяких дополнительных киноприемов – именно так, как это происходит в жизни. Если ее тащат за волосы – это делалось без париков. Конечно, мы не взрывали людей, но все было максимально приближено к боевым условиям – то есть актеры реально испытывали и холод, и голод, и даже боль в некоторых сценах.
– Как восприняли фильм в Каннах?
– Это был показ в первую очередь для дистрибьюторов и тех людей, которые могут купить картину для демонстрации на телеканалах. Показ прошел во Дворце фестивалей, но Украинский павильон в Каннах нас активно рекламировал, непосредственную помощь по информационной поддержке оказал Андрей Халпахчи.
Приняли фильм очень тепло, учитывая тот момент, что практически все выразили желание общаться с нами на предмет дальнейшего сотрудничества. Я думаю, мы достигли успеха. Кроме того, по тем заявкам, которые прислали организаторы фестивалей других стран (а это огромный перечень), я думаю, что мы все это сделали не зря. И не только для украинского зрителя, но и для зарубежного. Такие же конфликты есть на Голанских высотах в Израиле, и у басков в Испании – можно перечислять долго, от Афганистана до Ирландии, и везде, где есть терроризм, будет происходить то, что мы показали в нашем фильме. И бороться с этим чудовищем можно, только чаще вглядываясь в свое отражение в зеркале.
– Я знаю, что во время просмотра одному из зрителей стало нехорошо и он покинул зал.
– Да, одному из дистрибьюторов стало нехорошо, но я не могу сейчас назвать компанию, которую он представлял. Он не перенес сцен жестокости и насилия, которыми изобилует эта картина. Хотя потом все же вернулся в зал и досмотрел картину до конца.
– Есть уже конкретные предложения по прокату в других странах?
– Есть, но я не могу пока их назвать, поскольку контракты еще не подписаны. Мы сейчас выбираем наилучшие условия, так как предложений много. Условия предлагаются разные, на разные сроки, в разных регионах. Мне хотелось бы, чтобы фильм начали показывать в Украине. Прокат уже запланирован на октябрь.
– А какие фестивали предложили показать ваш фильм в конкурсной программе?
– Этим занимаюсь не я лично, но есть список предложений от фестивалей из более пятидесяти стран. Все фестивали, которые вы себе можете представить, хотят нас.
– Вы планируете прокат в России?
– Да. Если они все-таки хотя бы каким-нибудь образом думают о будущем, то они, конечно, возьмут наш фильм. Мне кажется, так не может продолжаться бесконечно – в конце концов им нужно будет признать некоторые вещи. Пока мы не предлагали свой фильм в России, но как только глобальные процесс продвижения картины завершится, наверняка какое-то предложение последует.
Я мало верю в суггестивную силу кино, но надеюсь, что Александр, а не я, окажется прав – и все, посмотревшие фильм, прозреют и сложат оружие.
Ваша Дуся
Фото: Александр Итыгилов-младший
