«Атлантида» Анны Герман похожа на ляльку-мотанку
Недавно с Мусей мы побывали на презентации книги Анны Герман «Червона Атлантида». Я уж было обрадовалась, что вечерком есть с чем коротать приятно время. Но, увы, вожделенный экземпляр будущего бестселлера схватила кузина и улетела с ним в Дюссельдорф на «Евровидение» (к слову, обещалась мне ежедневно отчитываться, что там происходит). Ну а чтобы не умереть от любопытства, о чем же написала Герман, обратилась я к главному редактору «Известий в Украине» Янине Соколовской, которой больше повезло, и она уже успела прочитать книгу. Вот что она рассказала.
«Книги я обычно читаю с середины. Книги политиков не читаю вообще. Я их просматриваю. И храню - потому что цвета их меняются, а писания - остаются, не вырубленные топором.
«Красная Атлантида» цвет не меняла. Может, потому, что ее автор - себя не теряющий и свое не забывающий. «Свое» тут - понятие объемное. Это и судьба, и страна, и все мы, которые есть, и все мы, которые будем.
«Атлантида» Анны Герман похожа на ляльку-мотанку, символ связи между нами и теми, кого на этом свете уже или еще нет. Она смотана из Пирамид невидимых, которые автор рассмотрела в 1998 году, когда жила в Гданьске. Из Атлантиды, обнаруженной в 2010 году, когда Анна лежала в киевской больнице. Из трех фресок, открытых и отреставрированных буквами просто на бумаге. Эта «лялька» смотана сложно - и с радостью, и с горем, вынести которое невозможно, но поднять его в небо ангелом вполне реально. Главное, чтоб не оборвалась и звенела та струна, на которой и этот подъем, и вся Атлантида держится.
Крестом на лице у мотанки - надежда на счастье и невозможность смириться с потерей тех, без кого жизнь кажется ненужной. Но это скрещение лик не уродует. И обозначает: мягкая мотанка вынесет все так, что и фарфоровой фрау Кайзерин станет завидно. И слетит она со своего портрета и побежит фарфоровыми ножками рассыпать клейноды.
Кто читал булгаковский «Псалом», тот помнит ритм этого «бега». Тот узнает в последней фреске «Атлантиды» эту мелодию. Она легко исполняется только теми, кто имеет абсолютный слух. Слух, о котором были написаны вечные слова: «Как он слышит, так и пишет». Причем не стараясь угодить. Какой смысл угодничать тому, кто гибель Атлантиды видел, кто помнит ее язык, для многих вовсе не понятный?
Наверное, на этом языке с нами говорили мотанки, когда мы умели их слышать. Теперь эти слова - антиквариат. Так назван в книжке тот словарик, который нужен не только, чтоб ее понять, но и чтоб услышать. Все эти нежные «вельоны», звонкие «дефиляды» и теплые «шляфрочки», все эти мягкие слова, ушедшие от нас вместе с котляревским, коцюбинским и маркововчковым языком, теперь оказались в одной книге, удержали, сберегли ее Атлантиду.
Может, я переоцениваю «антиквариат». Может, я недооцениваю новояз, но мне кажется, что именно он то средство, которое уничтожает наши мотанки и превращает теплые ляльки в дешевые пластиковые куклы.
Да, книги я, и правда, читаю с середины. Но в редких случаях возвращаюсь то к финалу, то к началу, от и до, до и от. Да, книг политиков я не принимаю. Но эту делал не политик, ее писал тот, кто язык лялек-мотанок понимает - хозяин своей Атлантиды».
Дуся
Фото detector.media
