Главред Forbes Владимир Федорин: Недостаток украинского рынка в том, что он меньше насыщен деньгами
Я, признаюсь, очень волновалась, отправляясь на интервью к главному редактору «Forbes-Украина» Владимиру Федорину: все-таки Forbes, а я в некотором смысле - Дуся. Но любопытство пересилило волнение, так что через два месяца (по причине занятости главного героя) после начала переговоров я отправилась в редакцию.
Для таких же любопытных сообщаю: офис журнала находится в том же здании, что и офис «Фокуса», только на седьмом этаже. Большой вывески Forbes, на фоне которой хорошо позировать, в самом офисе не нашлось - впрочем, и маленькой тоже. Зато по стенам развешан украинский contemporary art - я узнала только работы Макова, остальных оказалось идентифицировать труднее. Должно быть, коллекция господина Ложкина. Отдельного кабинета у Владимира Федорина также не обнаружилось, поскольку он делит помещение с еще двумя сотрудниками редакции. Митинг-рум был занят - там Борис Ложкин и двое неизвестных мужчин в костюмах вели переговоры с Евгением Комаровским. Так что разговаривать с господином Федориным я отправилась за один из трех маленьких столиков, куда в перерыв выходят пить кофе сотрудники издания.
- Как быстро вы решились перейти из российского Forbes в украинский?
- Между оффером и подписанием контракта прошло порядка месяца.
- Вы были единственным кандидатом?
- Конечно, нет. Примерно представляю, кому эта должность могла предлагаться, но говорить о них не буду.
- У российского Forbes, кстати, тоже кадровые изменения - новый главный редактор, Елизавета Осетинская. Это первая женщина главред Forbes?
- Наверное, первая, но боюсь соврать. Впрочем, других женщин на этой должности я не помню.
- Вы знакомы?
- Да, мы с Лизой работали в «Ведомостях» порядка четырех лет.
- Вы по образованию журналист?
- Нет, по образованию я классический филолог.
- Знаете древнегреческий?
- Да.
- Круто. Теперь становится понятно, почему ваш никнейм в ЖЖ «Эмпедокл»...
- Я писал о нем дипломную работу.
- Говорят, он был шарлатаном.
- Это выдумки немецких романтиков.
- И Бертрана Рассела, кстати.
- Эмпедокл не был шарлатаном - он был деятелем синкретического типа. В V веке до нашей эры философии как отдельной отрасли знаний не существовало, но существовали разного рода практики. Эмпедокл был «человеком эпохи Возрождения»: поэтом, пророком, врачом, магом.
- Чудотворцем... И в итоге, вроде бы, стал богом.
- Да, спрыгнув в Этну.
- После чего, согласно легенде, был взят на Олимп, но не целиком - без сандалий. Кстати, о матчасти: после того как стало известно о вашем уходе из российского в украинский Forbes, в российском издании появилась аналитическая статья о причинах миграции менеджеров из Москвы в Киев. В ней утверждалось, что ранее россияне переезжали в Украину из-за перспективы быстрого карьерного роста, а теперь - по финансовым соображениям, поскольку сейчас в Украине менеджерам-экспатам платят больше, чем в России. Вы приняли это предложение из-за статуса или из-за денег?
- С точки зрения финансов предложение было достаточно привлекательным, но когда ты соглашаешься на переезд, то не понимаешь, какие реальные дополнительные издержки понесешь - так что некая красивая цифра не может служить окончательным критерием. Наиболее точный ответ на вопрос о причинах моего согласия возглавить украинский Forbes: мне показалось, что это будет интересное приключение. А что такое статус - я не очень понимаю. Кабинет, лимузин, фотографии в колонках светской хроники? Мне кажется, это интересная проба сил. Получится ли сделать на рынке, где до сих пор не так много высокого уровня изданий, Forbes, который будет достоин, интересен и, как русский Forbes, будет находиться на переднем крае современной политической, экономической, деловой мысли.
- Как вы чувствуете себя в роли экспата?
- Я еще не успел себя почувствовать им, поскольку на светскую жизнь и социализацию у меня крайне мало времени. Так что пока я чувствую себя исключительно рабочей лошадкой.
- Ну, вы были заместителем главного редактора в российском издании, а заместитель - это всегда рабочая лошадка. Так что, наверное, в вашем рабочем графике произошли весьма незначительные изменения.
- Нет, изменилось очень многое - например, я теперь читаю журнал Forbes от корки до корки. И редактирую его от корки до корки. Просто пока ты занимаешься какой-то своей «поляной», даже если эта «поляна» достаточно большая - ты сделал ее и свободен. А здесь отвечаешь за все, кроме, слава богу, коммерции и рекламы.
- Существует устойчивое мнение, сформированное в том числе и приглашенными из России менеджерами, о том, что компетентность украинских журналистов, в первую очередь политических и экономических, оставляет желать лучшего.
- Я думаю, что это общая проблема постсоветских стран, в том числе и России - и в Украине, и в России уровень журналистики, мне кажется, примерно одинаковый. Недостаток украинского рынка только в том, что он меньше насыщен деньгами: здесь меньше лицензионных изданий, меньше западного опыта. Все-таки в России есть «Ведомости», совместный проект Financial Times и The Wall Street Journal, Forbes... И то и другое издание очень много сделали, чтобы внедрить западные стандарты - и в плане текстов, и в плане подхода к созданию текста.
- Есть же еще «Коммерсантъ»...
- Я не являюсь читателем «Коммерсанта», но должен сказать, что «Ъ» в его нынешнем виде, в России, по крайней мере, и в Украине, видимо, тоже - результат воздействия новых практик западного стиля журналистики. «Ведомости» повлияли и на «Ъ».
- Ходят слухи, что главред украинского «Ъ» Андрей Гоголев заключил своеобразный пакт о ненападении с Борисом Ложкиным, смысл которого сводился к следующему: при формировании команды украинского Forbes не ангажировать сотрудников «Ъ».
- Раз вы знаете древнегреческие слова, то должны понимать, что это чистый этиологический миф: люди видят какое-то загадочное явление и придумывают историю, которая бы его объяснила. Действительно, загадка: Forbes нанял только одного человека из «Коммерсанта». Как это можно объяснить? Только теорией заговора.
- Возвращаясь к вопросу о команде и ее компетентности, получается, что профессиональный уровень вашей команды вас полностью устраивает, и она практически не отличается уровнем от команды российского Forbes.
- Отличается, конечно. Например, тем, что журналисты моложе. Соответственно, у них больше энтузиазма и меньше опыта. Но отсутствие опыта не мешает делать крутые вещи, которые не всегда возможны у нас в России.
- Вам кажется, в Украине легче работать? В смысле политического давления, цензуры...
- Политическое давление - это что? Прямого политического давления, например, чтобы из Кремля кто-то звонил в русский Forbes, нет. Как нет его и здесь.
- Ну, у вас главного редактора убили...
- У вас, я слышал, тоже журналиста убили, до сих пор не поймали убийц и, говорят, к этому событию имел отношение один из президентов. Так что в этом смысле мы тоже друг от друга не отличаемся. Даже если предположить, что нынешняя правящая команда в Украине попытается воспроизвести путинскую модель, то и в ней остаются островки свободы слова: их мало, но они есть.
- Вы смотрите телевизор?
- Нет.
- Вы выбирали героя на первую обложку?
- А кто еще мог выбирать?
- Не знаю, но возможны варианты: коллективное решение сотрудников, издатель, владелец холдинга, вы единолично.
- Все решения по контенту текущего номера я принимаю самостоятельно, ни с кем его не обсуждаю. Мы с Борисом Ложкиным обсуждаем только результат, что, на мой взгляд, довольно логично: как редактор я отвечаю за контент, а команда, в которую входит и издатель, отвечает за продукт в целом. Важно понимать, что даже самый классный или среднего качества текст в разных аудиториях на разных рынках может восприниматься по-разному. Обсуждать то, насколько точно найдена подача - вполне нормально. Мы же хотим создать продукт, который будет востребован, который, не теряя в качестве и стандартах, будет нужным этому рынку. Поэтому мы обсуждали с Борисом и первый, и второй номер. Обсуждения были короткими, 15-20 минут, все по делу.
- Так почему на первой обложке именно Пинчук? Это же важно: теперь навсегда первый главред украинского Forbes вы, а на первой обложке первого номера «Forbes - Украина» Пинчук.
- Я могу дать очень простое объяснение. Понятно, что Forbes - это журнал о богатстве. Понятно, что презентовать себя надо с чего-то интересного - найти что-то, чего не было известно о первых лицах.
- И потом уже можно не искать?
- Если первые номера будут настолько удачными, что у читателя выработается автоматизм при покупке журнала, то потом можно будет распустить команду и печатать пустые страницы. Вернемся к вопросу: естественно, что у нас был набор кандидатов и набор историй, и в итоге самая интересная и хорошо собранная история получалась о Пинчуке.
- А он, как мне кажется, очень компромиссная фигура. И вообще тексты первого номера почему-то выглядят очень комплиментарными. Такое ощущение, что читаешь приглаженные глянцевые истории голливудских звезд.
- В общем, как я понимаю, вас смущает, что ни один герой не назван «желтым земляным червяком». Это большой недостаток, я согласен. Мы наймем специального человека, который будет в каждую статью вставлять обзывательства..
- Почему обзывательства? Просто все, в том числе и читатели, подозревают, что состояния, о которых пишет Forbes, вряд ли делаются без преступлений. Это еще Бальзак, кажется, подметил.
- Подождите. У вас есть куча расследовательских журналистов, которые пишут о том, кто убил Кролика Роджера. Мы бизнес-издание и пишем о том, как делаются деньги, состояния и дела. Если по дороге мы наткнемся на труп - да, мы, наверное, разроем его и напишем.
- Наверное?
- Наверное. Если труп не будет связан с бизнес-конфликтом, то нам о нем писать не нужно. Нельзя же заниматься всем! Это первое. Второе: Пинчук. Мы нашли историю, которую не описывал никто. Мы рассказали о том, как он оказался под двойным прессом: про пресс со стороны «оранжевых» знали все, о давлении изнутри не знал практически никто. Мы поговорили с Пинчуком, с его партнерами, мы рассказали новую историю.
- Долго утверждали материал?
- Мы не утверждали материал - только цитаты. Как вы себе это представляете? Ни с одним человеком мы материалы не согласовываем, исключение составляет прямая речь. Впрочем, если они говорят что-то на диктофон, а потом пытаются снять цитату или изменить ее, то убеждаются в том, что это не так легко сделать.
- Отлично. Несмотря на полную независимость, которую вы только что еще раз подтвердили, у меня все равно сложилось определенное чувство компромиссности текстов журнала. Он отличный, он прекрасный, он очень интересный, его читать - одно удовольствие. Но недосказанность все же есть - возможно, это связано с какими-то неоправданными ожиданиями от выхода Forbes в Украине.
- А чего вы хотели? Что придет кто-то и расскажет всю правду? Мы не претендуем на то, что мы истина в последней инстанции. Мы издание, ориентированное на факты, мысли идеи. Мы пишем о том, что подтверждено, и не занимаемся домыслами. Мы, конечно, делаем допущения в процессе сбора информации. Но как только материал собран, мы рассказываем о фактах и стараемся не грузить людей тем, что, скорее всего, не имеет места в действительности.
- У меня сложилось впечатление, что российский Forbes более специальный, рассчитан на более подготовленную узкую аудиторию. Скажем так - около 70% информации, прочтенной мною в русском журнале, мне не ясны.
- Это просто говорит о том, насколько российский и украинский контексты сейчас различаются. Наверняка многим в России непонятно то, что они читают в украинском издании: слишком разные политические ситуации, история последних двадцати лет, культура... Поэтому, как это ни парадоксально, с российским Forbes мы примерно одного качества издания, но рассчитанные на очень различную аудиторию.
- Вы сейчас практически забросили свой блог, но и из того, о чем вы писали раньше, можно сделать вывод, что вы человек политически ангажированный. И не очень лояльный к руководству - как России, так и Украины и Беларуси. - О нынешнем руководстве Украины я еще не успел высказаться.
- Да? У вас там есть цитата из Яблонской о Пахане, Чекисте и Директоре колхоза. - Это же цитата. - Обычно люди цитируют то, что подтверждает их мысли или кажется достойным внимания.
- У меня в блоге есть также цитата Леха Валенсы о том, что Украине не надо заниматься высокими технологиями и разработками, поскольку у Украины есть земля, и ей надо быть аграрной страной. Но это не значит, что я разделяю его мнение. Впрочем, возвращаясь к цитате из Яблонской, вы правы, у меня нет особого почтения к постсоветским лидерам. - А к богатству вы испытываете почтение?
- Нет. У меня есть почтение к осмысленной трудовой деятельности. Результатом которой может быть богатство. Может быть достаток. Как вы, наверное, отметили, мы пишем и про небольшой бизнес тоже. И это, кстати, выделяет Forbes и в России, и в Украине. Обычно пресса пишет только о крупном и среднем бизнесе. И через этот снобистский фильтр не проникает много живого и интересного.
- Вы же знаете, как журналисты, читающие других журналистов, подозрительны. Так что у меня при прочтении статей о маленьких производствах - например, сумок - сразу же возник вопрос: проплачен этот материал или нет? - Можно я не буду отвечать на этот вопрос? Потому что ответ совершенно очевиден.
- Конечно. Тогда последний вопрос: на пресс-завтраке с вами и издателем была озвучена информация о том, что для сотрудников журнала будет создан или уже введен «кодекс поведения в социальных сетях». Вы не могли бы уточнить, что это означает?
- Мы говорили с коллегами о том, что когда они пишут в Facebook или ЖЖ, им стоит помнить, что их слова могут быть обращены против них. «Будьте осторожны и внимательны». Но пока попытку кодифицировать эту просьбу мы не предпринимали, поскольку пожелание было услышано, и люди живут в социальных сетях, ничуть не умаляя собственного достоинства как сотрудников журнала Forbes.
- Вы что, читаете их Facebook?
- Мы френды. Что же мне, отворачиваться и не читать их, когда сообщения появляются во френд-ленте?
Конечно, хотелось поговорить еще - блеснуть знанием греческих слов как минимум. К сожалению, время истекло.
Так что откланиваюсь, искренне ваша Дуся
Фото Владимира Герасимова
