Российская журналистка о погибшем в зоне АТО коллеге: «Зачем он туда вернулся? Для какой еще чертовой картинки?!»

Журналист и ведущая «Радио Свобода» Елена Рыковцева - одна из немногих, кто продолжает писать журналистские тексты, а не пропаганду по указке Кремля. Каждый раз, читая ее тексты, мне хочется задать вопрос: не боится ли она потерять место, получить судебный запрет на профессию или вообще быть объявленной национал-предательницей? На этот раз Рыковцева опубликовала материал, в котором рассказала историю погибшего журналиста ВГТРК Игоря Корнелюка, который не был военным корреспондентом, и попал на войну по совершенно непонятным причинам. И обратилась к руководителям каналов, посылающих российских журналистов в Украину - чтобы они поняли, что несут полную ответственность за безопасность журналистов, которые освещают события только с одной стороны, нелегально находятся на территории Украины и освещают события только с одной стороны.  

"Он не был военным журналистом. Но когда ему позвонили и предложили поехать в командировку - он согласился сразу". 

Это из репортажа о погибшем Игоре Корнелюке. Репортаж сделали его коллеги с канала "Россия". По совпадению, буквально накануне, я говорила с руководителем одной крупной компании, журналисты которой тоже работают на востоке Украины. Он рассказывал, какого страха компания натерпелась с ранением одного из них. Человек был на волосок от гибели. Его спас бронежилет. И я спросила: почему вы продолжаете их туда отправлять? Понятно же, как высока степень риска. Он удивился: "Всегда отправляли. Такая работа - военный корреспондент". Я согласилась. Да, есть такая работа. Такая специализация. Есть люди в редакциях, которые рвутся на войну. Есть люди с огромным опытом работы в горячих точках. И он прав: так было всегда.

Но то, что случилось с Игорем Корнелюком, совершенно не вписывалось в эту профессиональную схему. Он не был военным корреспондентом. У него вообще не было опыта работы на войне. Об этом сказали его же собственные коллеги. Он закончил Институт культуры в Питере. Много лет работал в ТРК "Ямал". Он даже руководил детской редакцией, как они подчеркнули. Осенью прошлого года пошел на повышение: стал собственным корреспондентом канала "Россия" в Мурманске. Опять же: делал вполне мирные репортажи: суды, моряки, корабли...

Я не знаю, я могу только гадать, почему Корнелюк согласился поехать на войну, под бомбы. Может быть, страдал, как и любой собкор, от некоторой невостребованности. Не исключаю, именно это имел в виду, когда с грустным смайликом писал на своей страничке в ЖЖ 29 апреля: "Со своим материалом пока глухо. Интересные люди и события, меня игнорируют". Кроме того, семья Игоря все это время продолжала жить в Салехарде. Дочь пошла в первый класс, жена продолжала там же работать юристом. Наверное, на расстоянии сложнее встать грудью и сказать "не пущу". А ему это было интересно. И может быть, с этой командировкой он связывал какой-то карьерный рост. Точнее об этом знают только самые близкие его люди. Меня поразило то, что сказал собственный корреспондент канала "Россия" в США Валентин Богданов, который сейчас находится в командировке в Бразилии: Игорь Корнелюк звонил ему из Луганска в Бразилию поговорить. Наверное же, о каких-то важных вещах ему надо было сказать, если из Луганска - в Бразилию, я подумала. Да в конце концов и не так важно, наверное, почему он согласился. Важнее другое: почему руководство компании отправило на войну человека, совершенно к ней не подготовленного?

Сегодня они крутят кадры, на которых Игорь там, на этой войне. На некоторых из этих кадров он стоит в каске с буквами TV и в бронежилете. Но есть и другие, по поводу которых его коллеги с восхищением говорят: "Даже в зоне военных действий Игорь писал стэндапы в белой рубашке и в галстуке". И я с ужасом вижу, как этот чистенький, аккуратненький, ничем не защищенный Игорь крадется за бойцом в камуфляже, в маске, с автоматом в руках, как этот боец присаживается, прицеливается, а Игорь за его спиной повторяет его движения. И он да - в рубашечке и в галстучке!

И всю эту съемку видят его руководители. И, похоже, молчат, не "втыкают" по первое число. А сегодня еще показывают все это нам - как образец цивильности и интеллигентности погибшего парня. И я хочу их спросить (это ему уже не поможет - но может помочь тем, кто там еще остается): с ними хотя бы инструкторы по безопасности как-то работают? Их хоть как-то обучают тому, как вести себя в зоне боевых действий?

Если бы его вовремя одернули со всеми этими "рубашечками", может быть, не случилось бы того, что случилось: в трагический день съемочная группа канала "Россия" выехала на этот опасный, простреливаемый участок без бронежилетов и без касок. Олег Шишкин, специальный корреспондент Первого канала, рассказывает об этом так: "Обычно он уезжал на съемки в бронежилете и в каске, но в этот раз журналисты решили оставить их в гостинице. Сказали, что работы немного, и они быстро вернутся обратно".

И поэтому, конечно, тезис о том, что именно по ним велся прицельный огонь, что, мол, силы Национальной гвардии "разглядели, что на их жилетках крупно обозначено, что это сотрудники средств массовой информации" (цитирую журналистку канала "Россия-24") - конечно, чепуха. Даже если бы они были в помеченных касках (а буквы TV я все-таки видела в одном из сюжетов на каске, но никак не на жилетке), этих обозначений разглядеть было бы невозможно, над этой версией смеются даже те коллеги, которые от души сочувствуют сепаратистам. Но, тем не менее, звучит и звучит все громче: журналистов прицельно убивали за то, что они журналисты.

Но я не об этом сегодня. Я не о пропагандистской стороне дела. И я не хочу обсуждать содержание и направленность сюжетов, которые делал Игорь Корнелюк. Я только о том, КАК они там работают. И почему им позволяют ТАК работать.

Я очень надеюсь, что мы получим ответ на вопрос: зачем съемочная группа поехала на ту же самую точку, откуда уже делала репортаж вчера? Зачем они еще раз рисковали? Что за редакционные задания они получают? Ведущий канала "Россия-24" объяснил это так: "Сюда они приехали, чтобы снимать беженцев из поселка Счастье". Его коллега тут же сказала другое: "Они поехали снимать репортаж о беженцах, которые пытаются вырваться из поселка Металлист". Потом они дают слово своему коллеге с канала LifeNews, который сообщает еще одну версию: "Они туда не собирались. Они поехали в район Каменного Брода, чтобы проверить одну информацию. Она не подтвердилась. И поскольку рядом поселок Металлист, где ведутся боевые действия, они решили поехать туда. Потом нам позвонил таксист, который их привозил. Он сказал, что привез на место группу. Ну, и как обычно. Приезжает группа со стороны ополчения (я это специально подчеркнула. Российские группы, конечно, могут приехать только "со стороны ополчения"). Они подъехали и решили посмотреть, что там дальше, то есть показать, какие позиции, что и где".
Это, в общем, совпадает с тем, что говорит корреспондент Первого канала, что они туда заехали для какой-то краткосрочной съемки, и даже совпадает с тем, что говорит таксист, который их вез: "Приехали ребята заснять, шо там, дым..."

Другое дело, что вот так, накоротке, без касок и бронежилетов, они ехали на очень опасное место. Что это за место - пояснил тот же Артур Матвеев с канала LifeNews: "Когда мы там работали, нам говорили представители ополчения, что если будете слышать такие звуки свистящие, то сразу бегите в зеленку, ложитесь, по возможности укрывайтесь, чтобы вас не было на дороге. Там была стрельба и вчера, могли стрелять и с утра".

Он также сказал, что на этом блокпосту они тоже снимали вчера. И там встретили Игоря. "Он записывал стэндап, - продолжает Артур. - Я спросил: вы там еще будете работать? Он сказал: да нет, мы на базу, мы отсняли, поехали перегонять материал". Зачем он туда вернулся? Для какой еще чертовой картинки?!

Ну, а то, что произошло дальше, тоже, в общем, можно было предвидеть заранее. И я еще раз поразилась тому, что они поехали на этот участок без бронежилетов. Реконструкцией этих событий будет заниматься следствие. Я для читателей могу только передать факты в изложении тех, кого услышала по телевизору. Артур Матвеев: "Там на предгорье находится поселок Металлист, который так или иначе находится в зоне обстрела. Они приехали и пошли вперед. Там дорога перегорожена двумя "амфибиями", чтобы не проехала тяжелая техника, и они с ополчением прошли несколько метров. И там, на дороге, горела фура. В эту фуру вчера попали минометным снарядом, когда она подъезжала к блокпосту. Она уже догорала. И они там встали. И видя эту группу с горы, по ним дали прицельно два залпа. Утверждать не могу, но они прицельно били по людям".

Журналист Первого канала тоже говорит, что "вместе с журналистами под огонь попали и ополченцы, пока известно о 25 раненых". То есть совершенно не исключено, что били по группе ополченцев. Другое дело, что в этот раз среди них были и журналисты.

Оператор Денисов, как я поняла, с ними не пошел, он остался в "зеленке", с группой беженцев, которые выбирались из ближайшего поселка. Когда раздался первый минометный залп, камера продолжила работать - так мы увидели кадры других взрывов, после которых ранило Игоря Корнелюка, и тут же на месте погиб его звукооператор Антон Волошин. Потом оператор Денисов с беженцами и одним из ополченцев "пошли лесопосадками вдоль дороги, и вышли с другой стороны, потому что напрямую к нашим ребятам (это его выражение) было опасно, все время разрывались мины".

Корнелюка увезли в клинику, где он позже скончался на операционном столе. Звукооператора Антона Волошина, по всей видимости, убило сразу. Вчера, в 19.48 МСК корреспондент канала LifeNews в прямом эфире сообщил каналу "Россия-24": "После обстрела скорая увезла только раненых. Убитые оставались на дороге. Потом там начался повторный минометный обстрел. Но сейчас тела оттуда убраны. Тело Антона находится в судмедэкспертизе".

Однако же меня очень удивило, что потом, при повторе, эту часть его рассказа почему-то отрезали. И канал еще три часа говорил, что "судьба Антона неизвестна", и только в 22.40 они сказали, что пришло сообщение Интерфакса, что его тело найдено на дороге, где был обстрел. Ну, эти загадки я уже не берусь разгадывать. Я только скажу, что мне бесконечно жаль и этого молодого парнишку, и его родителей, один из которых работает на Первом канале, - бесконечно.  

...Сейчас они требуют "обеспечить безопасность журналистов, которые работают на Украине" - от Киева. А что они сами сделали для того, чтобы ее обеспечить? Что они сделали? Они даже говорить об этом не хотят! Вчера я слушала, как один за другим известие о гибели Корнелюка комментировали руководители других телевизионных компаний. Рефрен был один: ни шагу назад. Мы не отзовем наши съемочные группы. Потому что а) оставаться там требуют наши зрители; б) о нашем отъезде мечтают украинские власти, чтобы им было удобно ровнять города с землей без свидетелей; в) мы вместе с нашими журналистами находимся на войне с фашизмом.

По поводу содержания первых двух тезисов можно только развести руками. А если телезрители потребуют головой об стенку - разбежитесь и разобьетесь? А если вы отзовете своих журналистов - в современном мире больше нечем будет зафиксировать, как украинская армия "ровняет города с землей"? Третий тезис - серьезнее. В третьем тезисе руководитель компании уже прямо говорит: мы на войне, мы бойцы, мы не уйдем. Но поскольку в своих призывах к Киеву и к мировому сообществу вы продолжаете требовать защитить не бойцов, а журналистов, то и я могу вас спросить: почему вы вчера мне НИ СЛОВА не сказали о том, что сами вы сделаете для того, чтобы мы больше не оплакивали своих коллег? НИ СЛОВА не было сказано о том, как именно вы пытаетесь сохранить жизнь своим сотрудникам, которые там продолжают работать, и тем новым, которых вы продолжаете и продолжаете туда посылать. "Мы там остаемся" - вот все, что было сказано.

Вчера канал "Россия" пытался тянуть вот какую идею. "Все наши сотрудники в шоке, - говорил ведущий "Вестей" Кондрашов. - Среди нас немало тех, кто прошел и Северный Кавказ, и Балканы, и Афганистан, и Ирак (тут я опять горько подумала: что же вы отправили на эту войну Игоря, который, в отличие от вас, не нюхал пороха нигде!), - и все мы пришли к выводу, что все эти горячие точки были совершенно другие, чем Украина. Нигде из этих стран в журналистов прицельно не стреляли. Это первая война, где так боятся правды".

Я по поводу "прицельно стреляли" уже сказала, что это их выдумка. Но я согласна, что это уникальная война. Это первая война, куда российских журналистов отправляют нелегально, в обход границы той страны, куда они следуют. В пограничной службе Украины мне сообщили: практически все, кто сейчас работают на востоке Украины, пересекают границу в незащищенных участках Луганской области. На востоке даже работают те, кому официально въезд на территорию Украины запрещен. Руководство редакций нелегально отправляет их через границу, хотя уже это само по себе чрезвычайно опасно. Не потому, что их пристрелят украинские пограничники. "Мы огонь без предупреждения, как и российские пограничники, не открываем - сказали мне. - Даже если мы подозреваем, что это вооруженные бандиты, мы сначала даем выстрелы в воздух". Но есть другой риск, пояснили они. Сейчас в пределах этих областей полное безвластие. Много банд, которые выясняют отношения между собой. Попадая в этот район, человек уже оказывается в опасности.

Это война, в которой российские журналисты - те, о которых мы сейчас говорим, - даже не пытаются освещать конфликт с обеих сторон. Они на одной стороне. На той, с которой воюет государство, куда они прибыли нелегально. И поэтому опасность вдвойне велика. Можно много кричать: "Киев, не трожь наших журналистов!" Но Киев сейчас воюет. А ваши журналисты - с теми, против кого воюет Киев. Поэтому их безопасность - в первую очередь ваша задача. И вы с ней не справляетесь. И спрашивать за их гибель нужно начинать с вас». Логично, не находите?  

Ваша Муся

Фото: lifenews.ru