Российская телеведущая Мария Строева: «Украинские журналисты начинают перегибать палку»
Бывшая ведущая российского канала РБК Мария Строева сегодня стала героиней
украинских СМИ после своего отказа в эфире этого канала рассказывать о
распространении нацизма в Украине. Я поговорила с Марией о том, почему она
переехала в Украину, хорош ли Порошенко как бизнесмен и президент, а так же о
том, верят ли российские журналисты собственной пропаганде:
- Насколько я понимаю, вы переехали в Украину в апреле, и
поводом для этого были личные причины.
- Да. Я переехала, потому что мой муж - гражданин Украины.
- Телеведущий Юрий Таманцев представил вас зрителям как
украинскую журналистку, что немного неожиданно.
- Я не знаю, кто сказал Таманцеву представить меня так,
потому что все наши договоренности с его продюсерской командой были совершенно другими.
После эфира мы с коллегами сами долго смеялись по этому поводу. Не знаю, какая
муза ему это определение навеяла. Я - российская журналистка, занимающаяся
журналистской деятельностью здесь. Если он приедет в Казахстан, станет ли он
казахским журналистом? Хотя я интегрирована в среду: я живу в украинской семье
и среде и дома со мной муж говорит на «мове». При всем этом я не рискну
называть себя украинской журналисткой как минимум потому, что я не владею
языком в той мере, чтобы я могла себя считать таковой.
- Чем вы сейчас заняты?
- Первые несколько месяцев после переезда я отдыхала и
приходила в себя, потому что мой отъезд совпал как раз с событиями в Крыму
и всем остальным. Работать было бы
тяжело, мне, по крайней мере. Я имею ввиду, внутренне тяжело, поскольку внешнего
давления на себя я не испытываю никакого, хочу это подчеркнуть. А вот сейчас я
как раз ищу вектор приложения своих сил, потому что мне очень было бы обидно
простаивать - в это время, когда происходят крайне интересные с журналистской
точки зрения события. Где же сейчас работать как не в Украине?
- В Латвии, например, как Тимченко.
- Прекрасная страна, но меня с ней ничего не
связывает; вот если бы мой муж был латыш, то тогда, наверное, мне было бы там
интересно. Это во-первых. А во-вторых, Украина куда больше. По роду занятий
мужа и по причине нашего общего с ним шила в заднице мы очень много ездим, в
том числе и по стране. Так что я абсолютно уверенно могу сказать, что Украину
знаю, лично проехала ее за рулем от границы до другой несколько раз, и мне,
конечно, было бы очень интересно приложить свои опыт и знания здесь.
- Вообще-то, у нас много на телевидении и ведущих, и
менеджеров, и журналистов из России. И они весьма востребованы.
- Могу сказать сразу, что предложений у меня нет. Все меня
знают, очень рады, что я здесь, но предложений пока нет. Не могу сказать, что
меня это страшно удивляет. Конкуренция высока, и я не думаю, что всем прямо
сидят и ждут, пока я к ним приду.
- Ситуация может измениться: после вашего выступления на РБК
вы стали героем украинских СМИ. Кажется, кстати, что РБК в отличие от других
российских каналов, не всегда транслирует официальную точку зрения, и эксперты
на канале могут высказаться неожиданно. С чем это связано, по-вашему?
- Объясняется это очень просто: РБК - единственный частный
федеральный канал. Крапка. Естественно, инструментов воздействия на
редакционную политику, в отличие от тех
каналов, которые либо аффилированы, либо напрямую принадлежат государству (а
таких большинство), - гораздо меньше. И потом, концепция канала изначально была
заложена другая: мы - экономический канал. Политика, естественно, неотъемлемая
часть экономики, поскольку, как мы видим, она влияет на экономическую ситуацию
напрямую, особенно в наших странах. Но благодаря экономической
ориентированности у канала была максимальная возможность оценивать
происходящее: можно лукавить словами, но цифрами - сложнее (если они известны,
конечно). Так что РБК сейчас наиболее
объективный федеральный канал.
- Как вы думаете, почему Таманцев вообще пригласил вас в
эфир? Ведь не мог же он не догадываться, что ваше мнение будет несколько
другим, чем принятое сейчас.
- Я не знаю! Мы никогда не были друзьями, но мы проработали
бок о бок много лет и он мог, примерно, представлять себе, что я скажу. Тем
более, что когда все начиналось на Майдане зимой, я долгое время жила
фактически на две страны. И я была здесь, была на Майдане, и мои коллеги, в
том числе в прямом эфире, спрашивали о том, что здесь происходит. Я рассказывала о происходящем, и моя
позиция была и тогда неангажированной. Я не склонна быть апологетом Украины и
противником России, но и наоборот тоже нет. Я исхожу из того, что вижу своими
глазами. Считается, что журналист,
особенно во время войны, дожжен быть над схваткой. Но так, конечно, не может
быть, потому что, так или иначе, ты внутренне принимаешь чью-то сторону.
Главное при этом не терять объективности. Это сложно, но надо стараться.
Находясь здесь, я
вижу все негативные процессы, которые происходят в стране; мне будет страшно
обидно и жалко, если Украина потеряет те возможности, которые дал Майдан, и я
этого боюсь. Но при этом я вижу вещи объективно и никогда не соглашусь с
Юрой, который совершенно очевидно пытался рассказать историю о процветающем
националистическом или даже, не побоюсь этого слова, нацистском движении в
Украине.
- Как вам кажется, российские ведущие и журналисты, которые
рассказывают о фашистах, карателях и бандеровцах, сами верят в то, что говорят?
Стали ли и они жертвой собственной пропаганды?
- Мне трудно сказать обо всех. Журналисты, как и все люди,
очень разные. Но я знаю многих моих коллег, которые верят в это совершенно
искреннее. Более того, в это верят люди,
которых я знаю много лет, и я никогда не предположила бы, что они могут так
заблуждаться. С моей точки зрения, конечно. А многие, я думаю, просто
зарабатывают на хлеб, и в этом, собственно, и ужас, и жесткость нашей профессии. Знаете, Доренко в свое время
говорил: «Журналист может быть или честным, или богатым». И в этом есть своя сермяжная
правда.
- Изменилось ли отношение к вам в среде коллег из России
после того, как вы сюда переехали?
- Я не заметила. Но я всегда, всю жизнь, особенно после
того, как пришла некоторая популярность, очень тщательно фильтровала круг
своего общения. Поэтому мой круг, которому я очень благодарна, остался со мной.
Это люди, с которыми я проработала не один десяток лет, я их нежно люблю, и
когда мы начинаем обсуждать какие-то проекты здесь, мне очень жалко, что их нет
рядом, потому что я привыкла работать плечом к плечу со своей командой. Конечно,
мы можем не сходиться во мнениях по каким-то вопросам, но в этом и прелесть -
уметь либо вообще не касаться этой темы, либо обсуждать, но впадать в
крайности. Плохи ведь исключительно крайности - фанатичная убежденность и
озверелость. Но в моем окружении нет таких людей.
- Знание украинского языка позволяет вам
смотреть украинское телевидение. Вы видите на нашем ТВ элементы пропаганды? Вы
вообще следите за тем, что происходит в нашем эфире?
- Да, слежу, конечно, смотрю и очень устала от этого. И неоднократно
говорила и коллегам, и друзьям о том, что украинские журналисты уже тоже
начинают перегибать палку. В том смысле, что люди не могут смотреть все время
одно и то же, смотреть только негатив. Конечно, показанное - правда, но это
очень угнетает и действует на психику. Это тоже своего рода пропаганда - она, так сказать
приплющивает зрителя. Еще есть ток-шоу, которые, конечно, интересны, и в них
представлен весь спектр мнений, что я очень люблю, что очень правильно, но это
одни и те же люди с одними и теми же заявлениями! Каждую неделю «мы с друзьями
ходим в баню» (хохочет). Вот поэтому мне, например, хотелось бы сделать что-то
другое на украинском телевидении. Мой муж спросил меня: «Почему для вас новость
- это всегда что-то плохое?» Вообще-то, были попытки сделать новости
исключительно хорошими. Их никто не смотрит. Но можно же сделать
по-другому, есть вещи объективные, экономические. И даже если ситуация
экономическая ужасная, бизнесмены - это люди дела, и попав в очень тяжелую
историю, они могут сесть и обсуждать способы выхода из нее. И это всегда -
конструктив, то есть не страшная, не давящая, не безнадежная ситуация, а
история поиска решений.
Я смотрю, конечно, на попытки делать в Украине деловое
телевидение. На мой взгляд, попытки очень печальные и слабые. Но это непаханое
поле! Это то, что можно смотреть, не испытывая суицидальных настроений, как это
происходит сейчас, когда смотришь украинское телевидение. Нельзя выйти из пике,
если уже приготовился умирать. Надо давать какой-то просвет, а просвет - в действии, в понимании
того, что надо делать.
- Тогда вы должны
быть последовательным и убежденным сторонником президента Порошенко. Он - бизнесмен, и он будет действовать.
- Мне невероятно нравилась его бизенс-модель, и мне очень
нравится продукция «Рошен». Я вообще считаю, что он распространитель
наркотика, от которого сложно отказаться (смеется).
- Нам уже рассказали об этом на канале НТВ.
- Да? Серьезно?
- Конечно. О том, что продукция «Рошен» содержит страшные
вещества, и что она в принудительном
порядке распространяется по украинским школам. Видимо, для зомбирования.
- Какая прелесть! Я,
вообще-то пошутила. Но если всерьез, Порошенко мне очень нравился в качестве
бизнесмена, но в качестве политика я его пока не очень понимаю. Я, конечно,
понимаю, что сидя за чашкой кофе легко рассуждать о том, правильно или не
правильно поступает президент, но меня не покидает ощущение, что упустил
первые, самые дорогие дни президентства. Мы все читаем детективы и знаем, что в
расследовании преступления очень важную роль играют первые 48 часов. Также
важны и первые сто дней президента. И мне кажется, что он, хотя и находясь под
невероятным давлением, упустил время, и это очень прискорбно, потому что нация
ждала от него крайне решительных действий. Он мог потерять кредит доверия, который у него был. Так что пока мне непонятно,
насколько он сможет реализовать свой потенциал бизнесмена, будучи президентом. А это сейчас необходимо.
- Может быть, он просто не президент военного времени? Деньги любят тишину и т.д.
- Да. Но если ты кризис-менеджер, то как раз сейчас твое
время. А если ты просто собираешь сливки
с хорошей бизнес-коньюнктуры, какой ты бизнесмен?
Ваша Муся
Фото: facebook.com
