Доктор Лиза: «Я буду вывозить больных и раненых детей из Донбасса, пока война не кончится. Или пока меня не убьют»
На данный момент на счету известного российского доктора и основательницы благотворительного фонда «Справедливая помощь» Елизаветы Глинки – 36 донбасских детей, спасенных ею от смерти по причине тяжелой болезни или ранения в зоне АТО.
Нужно ли любой ценой спасать больных и раненых детей, которые сегодня без должной помощи находятся в зоне АТО? Казалось бы, дурацкий вопрос, ответ на который для всякого человека с сердцем есть лишь один: конечно, нужно. Однако именно этот вопрос стал камнем преткновения между Глинкой и частью либеральной общественности в лице литератора Дмитрия Быкова,бывшего вице-премьер-министра России Альфреда Коха, ныне проживающего в Германии, и др. Последние жестоко критикуют доктора Лизу за слишком тесные отношения с администрацией Путина, которая якобы способствует спасению донбасских детей, но берет за это с Глинки мзду в виде ее публичного одобрения и поддержки акций вроде антивоенного митинга 4 ноября, организованного «Единой Россией».
В интервью «Снобу» доктор Лиза подробно рассказывает о своей помощи больным и раненым детям, которые остаются в зоне АТО без необходимой медицинской помощи, а также о том, действительно ли путинский режим склоняет ее к сотрудничеству.
По словам Глинки, еще в марте, до начала открытых военных действий, она оказалась в Донецке с представителями «Комитета солдатских матерей». Целей у этой поездки было две: выяснить, есть ли среди тех, кто захватил здание областной администрации в Донецке, российские призывники, а также понять, требуется ли местным врачам какая-то помощь.
«Мне предстояло оценить гуманитарную ситуацию. Я узнала, какие в городе есть больницы, и пошла разговаривать с врачами. Оказалось, что с лекарствами, перевязочным материалом и т. д. у них полный швах. Например, в областной больнице мне сказали, что у них нет противогангренозных сывороток, причем их нет уже 20 лет»,- рассказывает Елизавета Глинка. – «Не только среди врачей, но и в городе я не заметила каких-то «антизападэнских», как сейчас модно говорить, призывов. Я ни от кого не слышала призывов «мочить, убивать». Люди говорили: «Мы за свободу, равенство, братство». Все это напоминало старые фильмы про революцию. Я спрашивала донбасских медиков, как давно у них нет вакцин. Записывала, что надо им привезти. Санитарки мне кричали: «У нас шприцев нет, понимаете? Больные покупают себе все, даже одноразовые пеленки и контейнеры для анализов! Вот до чего довели!» Было очевидно, что там накопился огромный социальный протест. Мне твердили о том, что лекарств нет вообще, единственный выход для больных — ехать на консультацию в Киев, но это очень сложно, дорого и т. д. Я записала все их нужды, и мы вернулись в Москву. А буквально через несколько недель был захвачен донецкий аэропорт».
Далее доктор Лиза сообщает, как в ее жизни возникла тема, которой она самоотверженно поглощена сегодня,- тема спасения тяжело больных и раненых донбасских детей. Как часто бывает, доктор оказалась в нужное время в нужном месте – на заседании Совета РФ по правам человека, где присутствовал Владимир Володин. Первый заместитель главы путинской администрации был так впечатлен рассказом Глинки о бедственном положении украинских детей, волею судеб и не без активной помощи России оказавшихся в «ЛНР» и «ДНР», что отдал приказ оказывать доктору Лизе всевозможное содействие.
«Сноб: В чем конкретно заключается помощь сотрудников администрации президента?
Елизавета Глинка: Во-первых, они страхуют меня на пути по России. Но их возможности простираются только до границы с Украиной. Дальше я совершенно бесправное существо, которое могут допросить, арестовать, расстрелять — все что угодно. Но в России, на каждой станции, когда я везу больных деток обратно, я могу вызвать скорую помощь и сказать: мне нужен срочно реанимобиль — и он будет. Есть консул, который встречает каждый поезд с детьми при выезде из Донецка. Во-вторых, и это самое главное, по распоряжению АП Минздрав предоставляет бесплатное лечение и высокотехнологическую помощь, в которой эти дети нуждаются самым отчаянным образом».
Годится ли спасать донбасских детей при содействии тех, по чьему приказу были начаты военные действия на востоке Украины и кто продолжает отдавать такие приказы? В отношении этой нравственной коллизии у опытного врача есть однозначный ответ: ДА. Подробнее о том, почему Глинка не видит препятствий сотрудничать с путинской властью и получать от нее любую помощь, чтобы помочь детям на Донбассе, читайте непосредственно на «Снобе». Как и то, что доктор Лиза думает относительно диванных критиков, которые усмотрели в ее действиях недопустимые противоречия.
А вот фрагмент интервью, который персонально для вашей Дуси расставил все по своим местам в вопросе о том, не умножает ли Глинка зло, творя добро:
«Есть момент, о котором я никогда не говорила и который меня абсолютно поразил. Война разделяла семьи. В семье не всегда один ребенок. У меня были семьи, где еще трое или пятеро детей, которые оставались у бабушки, пока мать ехала с ребенком в Москву в моем вагоне на лечение. Меня потрясло то, как они прощались. Когда дети, которых я увожу с одним из родителей, садились в автобус, они не плакали. У меня дети плакали, и даже орали, только в моменты, когда видели оружие. Прощаясь с родными, дети прикладывали ладошки к стеклам. А их отцы, бабушки, которые провожали, прижимали свои большие ладони к маленьким детским — только через стекло, с другой стороны. Они стояли, окружив грязный автобус, с прижатыми к стеклам руками, словно держали, не отпускали его. Эти люди знали, что, возможно, последний раз видят своих детей. И плакали — а я должна была не плакать одна. Автобус потом так и ехал — весь в следах ладоней на запыленных стеклах, словно в каких-то метках. Скажу честно, я многое видела в жизни и на этой войне, в том числе раненых детей, но страшнее этих «ладошек» не было ничего».
Ваша Дуся
Фото: Юлия Майорова, snob.ru
