«Молчит, и воздуха страшится, и видит призрак кирдыка»: Быков рассказал о России после 15 лет Путина

Не знаю, все ли читатели в силу возраста припоминают приход господина Путина к власти, однако 15 лет назад, в конце марта 1999, Владимир Владимирович впервые стали президентом РФ. Российский писатель и журналист Дмитрий Быков, который любит написать что-нибудь эдакое "к дате", опубликовал в "Новой газете" стихотворную колонку под названием "Брачное", посвященную пятнадцатой годовщине пребывания Путина во власти.

Брачное

Вот говорят, что нынче в браке нельзя прожить пятнадцать лет, а я скажу, что это враки, и повторю, что это бред. Я сам, скажу не для пиару, у нас, среди родных полей одну такую знаю пару. Как раз справляют юбилей.

Давно, в эпоху криминала и безвозмездного труда, она его не выбирала. И разве выбор был тогда? Толпилось много швали всякой, но их сосватал хитрый жид. Сказали ей: живи, не вякай… И ничего, и стала жить. Ей ни в одном минувшем браке, коль их свести в один коллаж, протесты, выборы и вяки не дозволялись. Но жила ж! Не занимать ей чувства долга. Пускай шпион, пускай фискал… Хотя что это так надолго — тогда и он не допускал. Но был же муж и с бОльшим стажем, хоть так бивал ее порой! — и был при этом, прямо скажем, не бог, не царь и не герой.

Короче, жили-поживали. На елке фрукты не растут. Жид пострадал — но между нами: когда жида жалели тут? Развод? — не стоит и пытаться. Пятнадцать лет умчались прочь, а как он смог, что вот, пятнадцать, — так что тут, собственно, не смочь? Сначала он, привычно хмурый, всегда как будто с похмела, ее такою сделал дурой, какой и в детстве не была. Меню без сахара и соли, цензурный телик, мертвый дом; потом со всеми перессорил, потом внушил, что ад кругом: смотреть опасно даже в окна, а выйти — просто не моги, поскольку холодно, и мокро, и под любым кустом враги. Она погрязла в этом бреде, забилась в тесную кровать, уже трясутся все соседи (пускай от смеха — но плевать), он ей дает одну газету, сам принося ее в альков; приставил к ванне и клозету отряд своих силовиков; а так как он не любит спора и к конкурентам не привык — он ей внушил довольно скоро, что без него придет кирдык. Кирдык таится под кустами, стучится в мирное жилье, он ядовитыми устами приникнет к прелестям ее. Она, как пойманная птица под сенью черного платка, молчит, и воздуха страшится, и видит призрак кирдыка, спешит в припадке ностальгии детей вторично окрестить, а что мужчины есть другие — не может даже допустить. Простой рецепт — чего же лучше? Поставь бойцов на рубежи, заткни жене глаза и уши, саму для верности свяжи, внуши, что яростные псаки за дверью топчутся в крови, — и в гармоничном этом браке хоть девяносто лет живи!

Но юбилей какой-то странный, его б я праздновать не стал: его зовут хрустальной свадьбой, дарить положено хрусталь, но в том и главная загвоздка. Что подарить в счастливый дом? Хрусталь же символ блеска, лоска, но также хрупкости притом. Пятнадцать лет — такое дело, сюрприз для пафосных мужчин: все прочно, да, — но надоело, и может треснуть без причин. И чтоб устроить без помарок банкет поистине крутой — надежней отложить подарок до свадьбы, скажем, золотой: случалось, мы и дольше ждали. Чего там, тридцать с лишним лет!

Он — доживет.

Она — едва ли.

Я, слава Богу, точно нет.

Будем надеяться, "он" не доживет.

Ваша Муся

Фото: kоmmersant.ru