Журналистка телеканала «Украина» рассказала о путешествии туда и обратно со Шкиряком
Корреспондент телеканала «Украина» Оксана Котова, которая вместе с еще 14 украинскими журналистами сопровождала Зоряна Шкиряка в Непал, рассказала в интервью «Сегодня.ua», как на самом деле проходила скандальная спасательная операция и кто виноват в сложившейся ситуации.
О возникших проблемах
Обычно ведь как работают по эвакуации: вначале проговаривается логистика, разрабатывается четкий план – кто, как и когда вылетает за людьми, – а потом уже отправляется спасательная группа. В нашем же случае оказалось все с точностью до наоборот: мы вылетели, но по пути уже начали разрабатывать план, кто кого будет забирать. Это оказалось самым сложным, потому что скоординировать украинские МИД, ГСЧС и Минобороны – еще полбеды. Эти украинские структуры должны были взаимодействовать еще как минимум с тремя структурами в Дели и тремя структурами в Непале. И тут начались расхождения: то в Индии праздник, то в Непале праздник, то еще где-то праздник.
Но казус был вот в чем: никто из представителей наших властей не мог пообщаться напрямую с пилотом, который остался на территории аэропорта в Дели. Они могли общаться только по телефону, а связь была не то что не очень хорошая – порой ее вообще не было. Возникала задержка информации, и это недопонимание накапливалось, как снежный ком.
О быте журналистов
Уже в Катманду нас встречал почетный консул Украины, который, собственно, и организовал поселение украинцев у себя в резиденции, на вилле, и вообще он все довольно четко «разгуливал» в плане эвакуации.
Кормила нас лично его жена. Я, кстати, поинтересовалась у нее, сколько людей ей приходится кормить в сутки. Она говорит: где-то около 65 человек. Она для это готовила вместе с дочерью и несколькими помощницами. Продукты они тоже покупали за свой счет, потому что для почетного консула должность не оплачивается государством. Но эта работа очень важна, потому что, если ты почетный консул, ты вхож в разные министерства и ведомства в своей стране, можешь бывать на разных дипприемах и вообще активно участвовать в политической и общественной жизни. Поэтому для этой семьи это было важно.
Но жена почетного консула реально очень устала. Это было видно. Однако всячески пыталась говорить, что все хорошо, но каждый раз после завтрака, обеда или ужина просила наших туристов: «А не будете ли вы столь любезны убрать за собой посуду и помыть ее». Это были тонкие моменты, но они давали понять, что она очень устала.
Мы тоже в какой-то момент поняли, что нужно съезжать из резиденции. Часть журналистов обратились к своим редакциям с просьбой прислать деньги на поселение, но и тут возникла некоторая сложность: в Непале, как, собственно, и в Индии, банкоматы в большинстве случаев принимают лишь чипированные карты. А такие были тоже не у всех. Но мы кооперировались между собой, конечно же, селились вместе, брали такси на две съемочные группы и т. д.
Мыне брали сухпайки, но был момент, когда у нас с коллегой остались только вода и печенье – вот и вся еда.
У консула ведь резиденция тоже не резиновая. Не хватало палаток, не хватало спальников. Журналистам приходилось спать в экстремальных условиях, но это наша работа, и ее необходимо было делать в любых условиях. Никто не жаловался: надо поспать в автобусе, который ожидает, спали и в автобусе.
О ночевке на взлетной полосе
Честно, когда мы прилетели в Дели и нам сказали, что впереди еще пять часов на дозаправку, то уже ни у кого не было сил интересоваться, что и к чему. Но на бетонных плитах было куда комфортнее – на них было тепло и нормально лежать. Почему лежать? Потому что сидеть пять часов в самолете во время дозаправки, на деревянных лавках, а потом еще четыре часа в том же скрюченном состоянии лететь в Баку было бы невыносимо. Людей много, мест мало, поэтому они просто брали одеяла, карематы и ложились. Журналисты, эвакуированные и Шкиряк.
Насколько я понимаю, не было оформлено документов на возможность транзитного пребывания. Скорее всего, это должен был сделать, но не сделал МИД.
Понимаю, конечно, как это выглядело из Киева, но в той ситуации лежать на полосе было комфортнее, чем сидеть в самолете. В самолете остались детки, которым расстелили одеяла, чтобы они могли поспать. Была, правда, еще одна проблема: комары с утра, пока не взошло солнце. В Индии – жутчайшие комары, они набрасываются на тебя и грызут даже там, где ты не видишь. Я вчера приехала домой и увидела, что у меня все ноги буквально съедены!
О Шкиряке
Шкиряк на самом деле оказался в ситуации, когда ему было очень сложно что-то контролировать. Потому что информацию, которую знал пилот, знал только пилот. А получить разрешение на полет очень сложно, так как необходимо, чтобы все страны, над которыми он будет осуществляться, дали свое согласие. МИД его получает, связывается с пилотом, а пилот говорит: «Деталь еще не установлена». Или: «Деталь установили, но не вызвали самолет на обкатку». И мы по техническим причинам постоянно не успевали в этот временной люфт, который был согласован.
Жил Шкиряк вместе со всеми, не брезгуя спать на полу в том самом «аквариуме». Там жили и те, кто ждал эвакуации, и некоторые журналисты. Понятно было, что он заметно нервничал, хотя и говорил, что все хорошо и мы вот-вот вылетаем. Постоянно вел какие-то телефонные переговоры – было слышно, что на повышенных тонах.
О подруге Шкиряка – Екатерине Храмовой
Изначально мы не знали, что это именно она. Просто в группе медиков и спасателей была девушка. Потом, уже после того, как она попала в один из сюжетов, коллеги в Киеве опознали в ней Екатерину Храмову и написали, что это подруга Шкиряка. Нам она представилась как реабилитолог.
Позднее мы, естественно, спросили о ней. На этот вопрос Шкиряк сказал, что «ни в какой скандал вы меня не втянете. Да, этот человек прилетел со мной, но не за бюджетные деньги и не в бизнес-классе «Боинга» – она летела военным бортом из Дели в Катманду за свой счет и за свое проживание платит сама», – примерно так он сказал, добавив, что нет оснований обвинять его в использовании госсредств.
Что касается конкретной помощи, которую Храмова предоставляла людям, я не могу сказать точно, какой она была, поскольку не находилась рядом, но видела, что она общалась с людьми, находилась в группе спасателей и разговаривала с девушками, которые занимаются йогой.
Об ошибках и виновниках
Лично мое мнение такое: кому-то, не знаю точно кому, во власти нужна была красивая картинка – украинские военные прилетели на большом самолете спасать украинцев! Но это надо было планировать тогда, разрабатывать логистику. Иначе все пошло, как показала практика, коту под хвост. И это вызвало агрессию абсолютно у всех.
Если вы понимали, что вам нужно действовать качественно и быстро, как делали это другие страны, и, что самое важное, экономно (потому что средняя стоимость билета Катманду – Киев – $590), то 75 человек отправить регулярными авиалиниями было бы намного дешевле. Многие, кстати, так и сделали – улетели сами, и к тому моменту, когда прибыл борт, собрались просто уже новые люди. Было бы даже намного дешевле прислать чартер!.. И к этому мнению склонялись большинство из тех, кто находился внутри этой операции.
И это при полном отсутствии логистики и координации. Я, кстати, не могу точно сказать (хотя мне в редакции тоже задают этот вопрос), а кто конкретно руководил операцией. Шкиряк? Но там участвовали и МИД, и Минобороны, которое предоставило самолет. Мы так пока и не узнали, кто конкретно там был самый главный. Но то, что нам четко стало известно – плана эвакуации ни у кого не было. В момент взлета из Борисполя – никакого: вот, мол, давайте полетим, а там – будь что будет.
Напомню, именно благодаря стараниям Оксаны Котовой мы получили ту самую фотографию лежащего Зоряна Шкиряка, принесшую нам столько радости.
Дуся
Фото: facebook.com
