«Родина»: сериал о романе пенька и телескопа - без интриги, саспенса и секса
Из чистого любопытства и любви к «Родине» в ее американском варианте, я решила посмотреть российскую адаптацию сериала - с Машковым, Маковецким, Исаковой, Мироновой и Вдовиченковым в главных ролях. Чтобы на этом и закончить официальную часть, скажу, что снял эту «Родину» Павел Лунгин.
Я помню, как не спала ночами, смотря Homeland. Как азартно, под аккомпанемент джазовой трубы, спецагент ЦРУ Кэрри Мэтисон загоняла в угол, загоняясь сама, жестокого, сексуального и изворотливого американского спецназовца сержанта Броди, завербованного Аль-Каидой за годы плена. Следить за тандемом актеров Клэр Дэнс – Дэмиен Льюис было действительно захватывающе: их герои - и охотники, и добыча, а двоякость их положения составляла львиную долю саспенса. Предатель или герой? Безумна или слишком умна? Поддалась эмоциям или совратила намеренно? Влюбился или ищет доступ к информации? Чуть ли не каждый эпизод можно было рассматривать как доказательство двух прямо противоположных версий, вертящихся в голове у зрителя. В некоторых моментах первого сезона было даже трудно дышать – до такой степени туго была закручена пружина сюжета.
Я до последнего тянула, чтобы не испортить впечатление от Homeland российской “Родиной», и мои опасения оказались оправданными. Я, привычная ко всему, вынесла восемь серий – и не представляю себе, как Лунгин собирается удержать менее закаленных зрителей хотя бы все двенадцать серий первого сезона. Не говоря уж о втором.
Перечислю только то, что особенно меня удивило. Для начала, время действия аккуратно перенесли в прошлое – точнее, в 1999 год, последний, то есть, год перед приходом к власти Путина. Видимо, чтобы зрители не дай Бог не решили, что и при Путине в террористы могут завербовать российского офицера. Конечно, в американской «Родине» время действия тоже точно не указано – но в заставке сериала есть фрагмент из выступления уже действующего президента Обамы; есть упоминание о разрушенных башнях, войне в Ираке, и тд – так что в целом понятно, что события происходят в конце первого президентского срока Обамы. Есть конкретное место – ЦРУ – где работает агент с биполярным расстройством психики. Есть и конкретная цель готовящегося теракта – высшее руководство США, и конкретный человек, который лепит из террориста-смертника Броди героя и политика – это вице-президент страны.
В «Родине» Лунгина ничего этого нет: вместо вице-президента – какой-то бывший комсомольский работник, ныне депутат. Вместо ЦРУ не напрашивающееся ФСБ , а какой-то мутный центр по борьбе с терроризмом; даже не указано, где конкретно держали в плену майора Алексея Брагина – «где-то на Сверенном Кавказе», сообщается в фильме. Ну и, как вы уже поняли, сержанта повысили до майора – а то как-то несолидно спецслужбам России какого-то сержанта из плена вытаскивать.
Москва в сериале, как и все места встреч героев, выглядит пугающе пустой – как во времена инаугурации еще не пришедшего к власти Путина. В барах за стойкой сидят только главные герои, на танцполе – ни единого человека, по дорогам ездят редкие машины, и кажется, что террористы невыясненной национальности занимают соседние помещения с московским клубом, а офис издательства устроен так же, как и офис Центра по борьбе с терроризмом.
При всем том, что иногда сериал буквально дословно, покадрово цитирует американский вариант, подчеркивается, что он создан на основе израильского телесериала «Военнопленные», послужившего основной и для американской «Родины». При этом герой Маковецкого, например – точная копия героя американского сериала Сола Беренсона, сотрудника ЦРУ – одежда, борода, даже очки, даже манера говорить – просто один в один. Так что Лунгин как-то слишком много сплагиатил у американских коллег по форме – при этом совершенно упустив содержание.
Например, как в советском Союзе, в сериале Лунгина секса нет. То есть постельные сцены имеются – в виде сопливых и стыдливых обнимашечек в расфокусе. Но я не о том. В Homeland между двумя главными героями есть страсть, веришь в их неизбежное лобовое столкновение с героиней с первой секунды. У Машкова к героине Исаковой влечения примерно столько же, сколько у пенька к телескопу. Да и в его страсть с женой, актрисой Мироновой, тоже верится с трудом.
Возможно, проблема не в актерских талантах Машкова, а в отсутствии сексапильности у Исаковой: зачем-то сценаристы сделали ее чуть ли ни femme fatale , в которую влюблены все, от арабских информаторов до рядовых сотрудников спецслужб; она даже пытается совратить своего начальника, хотя в Homeland ничего этого нет. Видимо, чтобы подчеркнуть роковую сущность сотрудницы Зиминой, - раз актерскими средствами не получилсь, - она в любом кадре появляется со «смоки айс», по всем правилам выполненным визажистом. Даже в сценах, где героиня после душа.
В тех сериях, которые я посмотрела, выяснилось также, что чекисты, и тем более чекистки – не напиваются, в отличие от их американских коллег. Совокупляются они сурово, на железнодорожном полотне. И уж конечно, не страдают психическим расстройством – у них случается благородная депрессия. Причем такая, при которой «жить не хочется, а платье купить хочется», то есть и не депрессией даже, а так, легкая форма хандры.
Наконец, я выяснила, что спецагенты не женятся на ровесницах: в сериале Homeland у Беренсона жена выглядит, как и положено женщине после тридцати лет брака; а тут 58-летний Маковецкий щеголяет с молодой и ухоженной супругой – ее играет дочь Хазанова, кстати. Майоры морской пехоты, разумеется, не блюют от страха, а их дети чинно пожимают руки отцам после семилетнего отсутствия; подростки, разумеется, не курят марихуану и жены офицеров бросают любимых без сожаления – ради исполнения супружеского долга. Ну, и конечно, освобожденные из плена российские офицеры не смеются, и даже не улыбаются – настолько они суровы.
В российской Википедии на странице сериала Лунгина написано: «Не следует путать с Homeland — американским телесериалом». И это, собственно, все, что следует знать о российском произведении Лунгина. Ни в коем случае не путать.
Ваша Дуся
Фото:russia.tv
