Мухарский на разрыв: Майдан, дети и «кацапськi баби»
Не верьте тем, кто говорит, что украинцы – нация нечитающая: судя по тому, с какой скоростью в последнее время медийщики издают книги, население читает, да еще как. Правда, когда я вижу, что именно пишут все эти люди, порой становится неуютно и странно. И хочется задать один-единственный вопрос: зачем? Именно этот вопрос не давал мне покоя, когда я читала свежий роман Антина Мухарского «Разрыв» (чего сейчас только не называют романом, прости Господи).
Как вы знаете, арт-куратор и телеведущий Антин Мухарский един в двух лицах: собственно Антина и музыканта Ореста Лютого. От имени этих доктора Джекила и мистера Хайда и написана книга, вышедшая в издательстве «Фолио». Жанр определен как «автобиографический роман-концерт», полное название – «Разрыв. Как я стал «национал-фашистом», покинул жену и семерых детей». В книге причудливым образом переплетаются три линии: безумная семейная жизнь Мухарского и его бывшей супруги Снежаны Егоровой (в книге именуемой Анжелой Негоровой), предыстория Майдана и Майдан – и, собственно, концерт Ореста Лютого в Ураинском доме в августе 2014 года. Вся эта трехлинейная каша щедро сдобрена флешбеками, воспоминаниями и рассуждениями Мухарского на тему культуры, политики и взаимоотношений с Россией.
Я вообще не комментировала бы художественный уровень сего псевдоромана – каждый раз, когда сталкиваюсь с деятельностью Антина (или с ним лично), не устаю поражаться: как так? Как один и тот же человек может делать неплохие арт-проекты, выставлять, к примеру, Ивана Семесюка и Олексу Манна, и в то же время писать такую потрясающую безвкусицу? А главное – зачем? Мотивация «рассказать детям» о том, что происходило в их семье в частности и в стране в целом, выглядит как-то слабовато, особенно на фоне уверений, что это ни в коем случае не для пиара. Ради такого благородного дела можно было зарыть рукопись на чердаке и не разводить канитель с изданием книги. Если же рассматривать «Разрыв» как «ответочку» Снежане Егоровой за все словесные фейерверки в адрес экс-супруга, которые она регулярно устраивает ртом и пальцами в соцсетях и на страницах глянцевых журналов, то как-то это все неубедительно. Аудитория, безоговорочно принявшая сторону говорливой мамаши пятерых детей, вряд ли купит книжку Мухарского, и маловероятно, что сия тактика может быть эффективной. И, сколь бы мерзкой ни была твоя экс-супруга, не стоит повторно публично обмусоливать историю о том, как она (в том числе по причине неумеренного потребления алкогольных напитков) потеряла вашего общего ребенка. Это тоже к вопросу наличия вкуса и чувства меры.
Меня совершенно не смущает ненормативная лексика – умел бы автор с ней обращаться. У Мухарского получается через раз. Но это ерунда. А вот что меня волнует, так это то, что арт-куратор, делающий проекты, призванные в том числе ломать общественные стереотипы, местами высказывает абсолютно стереотипные и далекие от толерантности мысли. Рассуждения на тему «Заї*али кацапськi баби» и воспоминания о «коллегах» по армии, в которых проскакивают рассуждения на тему «неужели нельзя было отправлять служить в Германию европеоидов и зачем в месте, где творили Моцарт с Бахом «татаро-монгольська гопота»– это, простите, за гранью добра и зла. Я достаточно спокойно отношусь к подобным вещам в произведениях искусства, но книга Мухарского – это не искусство. Она воспринимается в первую очередь как публичное высказывание медийной персоны, а потому для меня подобные вещи – фу и еще раз фу.
Вообще мне очень печально, что многие люди, проработавшие долгие годы в медийной сфере, так и не научились разбираться в элементарных принципах циркулирования и восприятия информации медиа. Если публичная персона не понимает, что любое мало-мальски провокативное заявление или фраза, попадая в СМИ, моментально начинает выглядеть словно под увеличительным стеклом и воспринимается совершенно иначе, нежели в обычном разговоре, – это проблема публичной персоны. Нельзя, простите, необдуманно ляпать глупости, а потом обвинять журналистов во всех грехах, как это делает Антин. Дело публичной персоны – заранее включить мозг и предусмотреть, как твои речи будут звучать в СМИ и какую реакцию могут вызвать в обществе. Не умеешь предусмотреть – сам виноват.
Главное желание после прочтения романа «Разрыв» – забыть и не вспоминать. Надеюсь, два часа нервной дрожи над книгой Мухарского скоро сотрутся из памяти и не помешают мне наслаждаться выставками, которые организовывает Антин. Это у него точно получается гораздо лучше.
Муся
Фото: Максим Лисовой
