Как журналисты обманывали, провоцировали и гнались за эксклюзивом (ОПРОС)

Пару недель назад нас с Мусей потрясла новость о том, что ради эксклюзивного интервью в Москве подрались две съемочные группы российского Первого канала. Команда ток-шоу Андрея Малахова «Пусть говорят» и их коллеги из «Прямого эфира» Михаила Зелинского одновременно приехали забрать к себе в проект одного человека. В результате дело дошло до драки, и бравые «малаховцы» избили двух девушек Зелинского, а после увезли героя на телешоу.

С одной стороны, стало стыдно за коллег-телевизионщиков, а с другой - страшно за себя и за друзей. Поэтому я решила выяснить, как обстоят дела с борьбой за место под солнцем в Киеве. И задала нескольким столичным журналистам один вопрос: «На что вы в своей работе шли ради эксклюзива?».

Когда же они меня уверяли, что коллег в своей практике не избивали, я понемногу успокаивалась. И, слушая с открытым ртом их увлекательные рассказы, в очередной раз убеждалась, что смелость города берет. Хорошо все-таки, что у этих ребят ее с запасом.

Наталья Соколенко, журналист, участница движения «Стоп цензура!»

Абсолютно неймовірна історія сталася 09.09.2009 року, коли я працювала кореспондентом програми «Вікна. Новини» (СТБ). Разом із колегою Тетяною Чорновіл ми приїхали у Донецьк, де за чутками мало відбутися весілля молодшого сина Віктора Януковича. Вже потім виявилося, що ми пробралися на весілля доньки народного депутата від Партії регіонів Юрія Іванющенка (тоді його «зірка» ще тільки сходила, так би мовити, і його мало хто знав).

Але ми їхали в Донецьк через те, що була інформація про якісь масштабні приготування до грандіозного весілля у виставковому центрі «ЕкспоДонбас». Ми приїхали за три години до того, і першим в експоцентр пробрався наш оператор. Він помітив, що у нього жилетка схожа на одяг людей, які там все облаштовували. Прикинувся одним із них і почав там знімати. За півгодини він зняв, як декоратор Кремля, відомий художник Борис Краснов розставляє і прикрашає великих лебедів із льоду. І коли оператор зрозумів, що його можуть викрити, він звідти вшився.

Після цього ми з Тетяною вдягнули такі сукні з глибоким декольте. Зробили зачіски, макіяж повний і прийшли за пару годин до весілля. Ми подумали, що не будуть ще стояти охоронці, які перевірятимуть запрошення. Але вже можна прикинутися організаторами. Пробираючись повз гримерки, ми прочитали на дверях, що мають виступати Ерос Рамазотті та Максим Галкін, і звідти вийшли у велику залу. По периметру цієї зали були балкони, на яких стояли пульти і мали сидіти звукорежисери.

Ми знайшли куточок, у який звуковики звалили столи і закрили шторкою. І ми залізли під той стіл, де я провела три години, а Тетяна чотири. Десь із годину ми там сиділи і говорили пошепки, а потім почули, що з'явилася охорона. По тіням з-під столу ми бачили, як вони ходили по периметру на зустріч один одному. І між ними така розмова, що нікого не пускати, а якщо хтось чужий, то все... Я запропонувала назватися фанатками Галкіна, але Тетяна сказала, що «фанаткі Галкіна отгрєбут момєнтально». Тому вирішили одразу говорити, що ми журналістки, і тоді нас не чіпатимуть.

От ще годину ми лежимо під цим столом і чуємо голос Галкіна, який запрошує гостей. А до цього часу ми все ще не знали, чиє це весілля. І ми зрозуміли, що це не Януковича, коли побачили, що не ті ініціали над столом наречених.
Весілля почалося о сьомій, а мені треба було ще встигнути на ефір. І тому я о сьомій вилізла, якимось дивом пробралася повз охорону і бачу в залі картину маслом: за центральним столом сидять Віктор Янукович, Ахметов, Колесніков. Причому Ахметов був з мамою, здається, а Янукович був з дружиною Людмилою, а також Іванющенко (хоча ми його тоді ще не ідентифікували). В мене була камера, вмонтована в декольте, і я нахилялася, щоб з балкону познімати. Але за три години в засаді батарея в камері розрядилася, і нічого зняти не вдалося.

Після того я спустилася в зал, пройшла повз цей стіл, вийшла на вулицю і побігла. На виході мене чекав оператор, і я записала ще стендап про те, що відбувається, і хто святкує у цьому виставковому комплексі. Вже потім дізналися в інтернеті, що Іванющенко народний депутат, а звідки гроші - не ясно. Бо з інформації у відкритих джерелах не було зрозуміло, звідки сотні тисяч гривень тільки на артистів. І це все «скромний» 111-й номер Партії регіонів.

Тим часом Тетяна Чорновіл досиділа до Ероса Рамазотті і теж вилізла з-під столу. Розповідала, що страшенно нудне було весілля, бо, напевне, «пацанам танцювати взападло». Коли ж Таня почала фотографувати гостей і танці наречених, до неї підійшли охоронці і попросили не знімати. Янукович тоді був кандидатом у президенти, і Чорновіл прикинулася його прихильницею. Чоловіки чемно попросили її припинити зйомку і пообіцяли, що всім гостям пришлють фотографії.

Але це ще не кінець історії, бо вийти із залу можна було лише повз цей стіл із віп-гостями. І от вона йде до виходу, і в дверях трапляється німа сцена. Стоять Ахметов, з яким вона судилася у лондонському суді, і який її прекрасно знає, Колесніков і, здається, Іванющенко. Вони в цей час спілкуються, жестикулюють і тут вони бачать Тетяну перед собою, і вся ця трійця завмирає. Ну а Таня в декольте з зачіскою проходить повз них. Ось так заради ексклюзиву ми наважилися рачки просидіти під столом. І я тобі скажу, Дуся, це реально важко)).

Жан Новосельцев, журналист и ведущий программы «Гроші» («1+1»)

Если говорить об эксклюзивах - вариантов было много разных, и каким образом мы их получали. Но, как показала практика, самый действенный способ получить эксклюзив - это создать проблему. Например, мы не знаем, кто строится в зеленой зоне гидропарка. Тогда мы одевались в робы коммунальщиков, выезжали на место и раскатывали по периметру оградительные ленты. И после этого к нам сами приезжали люди, которые этим всем владеют, и начинали качать какие-то березы. И в результате мы получили какой-то эксклюзив.

Как я понимаю, эксклюзив - это то, что есть у нас, и чего нет у других. Так, если говорить с такого подхода, то у нас была забавная история. Ты знаешь, сколько слухов ходит по стране, что у нас милиция подкидывает наркотики? Чтобы обратить внимание зрителей программы «Особиста справа» и самой милиции на эту проблему, мы делали выпуск «Кайфова Україна».

Я взял пакетик с белым порошочком и договорился об интервью с начальником УБНОН (Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков). В качестве порошочка была мука, завернутая в клееночку, и на вид получилось очень даже сипатично. И, когда я пришел на интервью, начальник УБНОН что-то заподозрил и выставил своего зама.

Когда пришел зам, я ему вешал эту петличку и вместе с ней положил в карман этот пакетик. Сначала минуты три мы писали интервью, а потом я ему говою: «Вы можете достать всё, что у вас есть во внутреннем кармане?». Он засовывает руку в карман, нащупывает там этот порошок, и дальше уже надо видеть выражение этого лица. У меня было впечатление, будто он подумал, что с вечера что-то забыл в кармане. Но ты не представляешь, какую бурю негодования мы в нем пробудили.

Он стал кричать: «Что вы себе позволяете?! У меня там ничего нет! Выведите этого человека!..»

- Подождите, так мы же интервью пишем.
- Нет, все, никакого интервью. Уходите!

А потом я ему объясняю, что на самом деле мы не хотели его обидеть. Мы хотели показать, что чувствуют обычные граждане, когда сталкиваются с его сотрудниками.

Но это мы говорим об эксклюзиве. Потому что спросить что-то одному - для нас это уже маловато. Мы хотим не просто спросить, а как-то взаимодействовать.

Александр Ильиных, журналист и ведущий программы «Максимум в Украине» (ICTV)

Когда-то была одна история в каком-то суде Киева, куда мне нужно было попасть, чтобы узнать, как выглядит конкретный судья. На тот момент у нас была информация, что этот «модный» судья ездит на дорогом «Лексусе», купленном, очевидно, не на зарплату. А я знал только его фамилию, где работает, но мне нужно было его для начала увидеть. Чтобы уже потом явиться туда с оператором и на телекамеру задать ему несколько неприятных вопросов по делу.

И вот в первый день я отправился на разведку в тот самый суд. А поскольку на тот момент вел программу, и мой «фейс» был уже засвечен, пришлось маскироваться. Снял очки, притрусил вниз челку, взял в руки какую-то папку и, сделав перепуганное лицо, рванул в этот суд.

Захожу, а там охрана, турникет и какой-то стенд на стене. Я перед ним остановился, и охранник, молодой парень, меня спрашивает:

- Вы что-то хотели?
- Да, вы знаете, я студент юрфака, и меня к вам послали на стажировку к судье такому-то. Понимаете, я первый раз, очень боюсь. А какой он этот судья? Как он выглядит?

В общем, он проникся сразу ко мне таким участием. Сказал, что нормальный мужик этот судья, и показал мне распечатку с фотографиями судей. Потом рассказал, где находится кабинет, и пропустил в здание.

После этого сориентировался на местности, заглянул в кабинет и, увидев судью, направился к выходу. Охраннику сказал, что немного стремаюсь заходить первый раз и приду завтра утром.

На следующий день я взял с собой оператора, захожу в суд, а тот же охранник говорит мне: «Пришел уже твой будущий начальник, в кабинете сейчас». Я поднялся наверх, поцепил радиопетлю и дал сигнал заходить оператору. Правда, когда проносил камеру, запищала рамка металлодетектора. Но, поскольку я уже был «старым» приятелем с охранником, он ничего не заподозрил.

Когда мы поднялись на этаж, я снова надел очки, удостоверение на шею, и мы вошли в кабинет. Что потом произошло, это надо было видеть. Значит, я начал задавать вопросы по поводу квартир и «Лексусов», судья начал носиться по всему коридору суда и в итоге спрятался от нас в туалете и закрылся.

И пока мы ждали, что он выйдет, пришла какая-то женщина из администрации суда с вопросом «Что вы здесь делаете?». Я ей объяснил, что мы журналисты, снимаем репортаж. Она сначала попросила нас расписаться в журнале регистрации, а потом меня пытались вытолкать из здания. Но уже оснований нас выгонять не было, а судья все так же сидел в туалете, под которым мы стояли. Видимо, плохо ему было от наших вопросов.

Ты же понимаешь, что отсутствие ответов на какие-то острые вопросы - это тоже ответ. И когда судья начинает бежать от камеры и уходить от ответа в туалет, ничего красноречивее и эксклюзивнее быть не может. В общем, вот такая была история, которых на самом деле много накопилось за время работы.

Ольга Кашпор, корреспондент программы «ТСН. Тиждень» («1+1»)

Ти знаєш, так одразу складно згадати, на що я йшла заради ексклюзиву. Але в мене була цікава історія, як я несанкціоновано використала чужу ПТС (пересувна телевізійна станція. - «Дуся»), за яку ми не платили. Це було 2009 року в Туреччині, куди ми їздили в пулі з президентом Ющенком. Там у нього була зустріч із турецьким колегою, яка закінчилась якраз під самий ефір, і треба було терміново переганятися на Київ. Причому сюжет уже мало хто встигав писати, і довелося робити такий собі «американський стендап», як ми називаємо.

А там стояла купа ПТС'ок, і мені по телефону кажуть, що йди в таку-то. Сказали, що назва з п'яти літер, якась турецька. Але був поганий зв'язок, я не розчула і швидко зайшла в якусь схожу на ту. Заходжу туди, а мені кажуть, що нам не надходило замовлення від телеканалу «Інтер».

Я кажу, що байдуже, і вони ще просто не встигли вам передати зі Стамбула. Давайте швидко все включайте, переганяйтеся. І ми вийшли на супутник, з'єдналися, перегналися, і навіть ще лишилося трохи часу. А по ходу цей турок весь час з'ясовував, чи платили ми за перегон.

І каже: «Ні, ви не платили! Не можна! Я все вирубаю!». А я йому: «Та я тобі зараз вирублю». Відганяю його від цих приборів, а тут ще колега з 5 каналу каже, що їй хоча б стендап перегнати. Так ми ще й через цю ПТС'ку її стендап перегнали. А вже потім я все-таки переконалася, що це не та ПТС, яку замовляв телеканал «Інтер». Бо мені подзвонили з Києва і запитали, яким дивом я переганяюся. Турецькі партнери сказали, що я в їх ПТС не з'являлася.

Ти уявляєш, перегін коштує купу грошей (десь там пару тисяч доларів), а ми несанкціоновано його використали! Все встигли, ще й друзям допомогли. Але все одно було незрозуміло, хто платитиме за час, використаний на супутнику.

А коли я тікала з ПТС'ки в автобус преси, турок гнався за мною і просив, щоб я хоча б телефончик лишила. І представники посольства це бачили і репетували, що це міжнародний скандал, і як їм тепер його залагоджувати! Я ж вирішила, що турки, як розберуться у себе, вишлють на «Інтер» рахунок, і ми розрахуємося.

Потім весь пул дуже сміявся наді мною і називали «Олька - золотая ручка». Казали: «Щоб турки когось дурили на базарі, це всі знають. Але щоб турків розвели на цілий перегін, це щось новеньке». Ось така, Дуся, кумедна історія в мене була. Але це, напевне, не той ексклюзив, який ти хотіла від мене почути)).

Сергей Андрушко, свободный журналист

Починаючи свою телерепортерську кар'єру, я мав щодня робити окремий ексклюзивний сюжет або репортаж. Тобто п'ять днів на тиждень упродовж півтора чи двох років. Але, оскільки я часто не займався саме поточними новинами, мені не доводилося боротися за ексклюзив. Втім, іноді вдавалося першим відзняти унікальний матеріал.

Наприклад, якщо пам'ятаєш, чотири роки тому були вибухи в Новобогданівці. Наша знімальна група надвечір виїхала на Запоріжжя, а під ранок ми вже були на місці. Там все було оточено міліцією і військовими. Було багато знімальних груп, але ми були першими, хто просочився в саме село Новобогданівка, де все і почалося. Адже воно було оточене, там було небезпечно, всюди валялися снаряди, які могли вибухнути. Вважалося, що не можливо було потрапити з одного боку через цей армійський кордон, а з другого - що там снарядами було усіяно.

Ми знайшли одного місцевого, який нам показав обхідний шлях через якісь поля. Я пригадую, що водій наш зупинився біля поля і сказав, що далі не їде. Ми з оператором вийшли, тому що попереду лежав один із таких снарядів. Не знаю, чи вже вибухнув він, але ми подивилися і пішли полем у це село.

В самому селі з'ясувалося, що чимало його мешканців відмовилися від евакуації. Там виявили, що навіть мародерство відбувалося, а в будинках знаходили військові фуражки. Кілька родин на той час святкували завершення бомбардування. А потім ми знайшли дідуся, який мало не при нас вилазив із погреба і сказав, що він там кілька днів перебував.

Загалом ми пробули там майже день, а потім вийшли з села тим самим шляхом. Того ж дня ми зробили сюжет, а трохи згодом маленький документальний фільм або спеціальний репортаж просто з цієї події. Керівництво телеканалу СТБ вирішило, що це буде окремий матеріал хвилин на 15, який піде одразу після новин.

Денис Данько, журналист программы «Гроші» («1+1»)

Самым запоминающимся был случай, когда я ловил рабовладельца в частном секторе Днепропетровска. Это был бывший мент, который держит бомжей у себя в гараже, и они у него там на шампиньонах херячат за еду и сигареты. Я прочитал об этой истории в одном из журналов, нашел бомжа, который им интервью давал, и потом поехали туда со съемочной группой.

Два дня я к нему пробивался с помощью бомжа, который у него работал раньше. Сначала вычислили дом, потом придумали, как переодеться и прикинуться бомжем. Он мне надавал какой-то босяцкой одежды.

У меня первый рабочий день закончился в 10 утра, потому что я набухался коньяка с каким-то бомжем по прозвищу Борода, чтобы его разговорить. Я вышел в 8 утра на работу, встретил его на мусорке, и до 10-ти мы так напились, что я просто валялся под лавочкой с этим бомжем. Честное слово, Дуся, я не привык в восемь часов принимать полбутылки коньяка из одной бутылки с бездомным, закусывая булочкой.

На второй день я протрезвел и пошел туда. Забыл сказать, что я четыре дня не мылся перед этим, и вид у меня был реалистичный. Тупо позвонил в калитку, и наш рабовладелец вышел. Спросил, откуда вы обо мне узнали. Я сказал, что бабушки на рынке рассказали, что тут всегда есть работа. Я еще придумал легенду, что мне надо поскрываться чуть-чуть.

Он спросил, из какого я города, и тут самый страшный попандос... А я наугад сказал: «Винница». И он такой: «О, я тоже из Винницкой области!». Думаю, блин, я ни одного района там не знаю. В принципе, легенда была, но оказалось, что этот Колька-«мент» тоже из Винницкой области. Он удивился моему визиту. Наверное, по своей воле к нему никто не приходит устраиваться на работу.

После этого он говорит: «Ну, ладно, заходи. Моя еда и, может быть, сигареты». Сказал, что больше ничего не платит, но про работу ничего не рассказывал. Сколько работать и когда работать не говорил, а просто привел в гараж в этим чувакам. Говорит: «Это Валера, это Вася. Иди, знакомься».

И почему-то говорил, что все тут любят целоваться. Я сразу понял, что ночевать там нельзя. А я еще такой с бутылочками пришел. Через пару часов сказал, что пойду, сдам бутылочки, заберу свои вещи и вернусь обратно. Но так и не вернулся. Я испугался там несколько дней тусоваться, на работы какие-то ходить.

В это время съемочная группа сидела в машине за углом, а на мне была петличка и скрытая камера. Тогда еще можно было снимать скрытой камерой, но она в тот раз почти ничего не сняла. Хотя немного сняли тот гараж, в котором эти 11 человек на семи квадратных метрах.

Уже в Киеве мы написали обращение в правозащитный Комитет по борьбе с торговлей людьми. Через какое-то время в этот гараж нагрянула проверка, но бомжи сказали, что их всё устраивает. Боятся, видимо, хозяина. Но я уверен, что этот Колька знал, потому что у него в милиции очень хорошие связи.

По итогу вышел у нас репортаж, и я еще несколько историй похожих снял, которые завершились. Но это была самая экстремальная командировка в поисках эксклюзива.

Ольга Червакова, корреспондент программы «Вікна. Новини» (СТБ)

У меня это всегда воля случая. Помню один из нескончаемых дней под Печерским судом, журналисты дотемна ждут Юлию Тимошенко. На эфир в 22:00 запланировано мое включение с Крещатика. В 21:45 под крики «Юля! Юля!» она выходит, дает короткий брифинг и, пробиваясь сквозь толпу фанатов, следует к машине. Я понимаю, что передать цитату на канал уже не успею, а без нее - никак.

- Юлія Володимирівно! - перекрикиваю динамики палаточного городка. Она неожиданно останавливается. В это время у меня на телефонном проводе висит продюсер, который, как назло, не знает, где стоит ПТС для включения. До эфира остается семь минут. - Юлія Володимирівно, в нас зараз прямий ефір тут, на Хрещатику, будь ласка, затримайтесь на хвилинку, скажіть нам пару слів.

- Давайте. А де саме?

В это время в телефонной трубке вместо ответа продюсера о координатах ПТС раздаются короткие гудки.

- На Хрещатику, біля ЦУМа, - сочиняю на ходу. - Десь по той бік, я зараз дізнаюсь точніше.

В эту секунду толпу качнуло в сторону проезжей части, мы наступили друг другу на ноги.

- Оль, ну ты чего, прикалываешься? - возмутилась пресс-секретарь Марина Сорока. - Ну что значит «десь»? Куда ехать?

Охранники оттеснили людей и решительным движением подсадили ЮВ на заднее сиденье: «Уезжаем! Уезжаем!». Уже через щель в двери она успела сказать «Сонечко, вибач», и машина тронулась. В эту же секунду перезвонили продюсеры:

- Оля, ПТС на Крещатике, по другую сторону от ЦУМа, возле магазина Zara.

- Я тебя тоже люблю, - ответила я и, повесив трубку, грязно выругалась.

Через минуту уже на площадке ПТС я злилась на весь мир, оператор лихорадочно раскладывал штатив, а продюсеры требовали проверить звук в обратке. Я орала в телефон:

- Алё! По другую сторону от ЦУМа! Да! На Крещатике! На тротуаре!

- Оль, мы уже далеко отъехали, Юлия Владимировна устала.

- А давайте что-нибудь придумаем? - без всякой надежды на результат проскулила я в трубку.

Оставалось 20 секунд до эфира, я перебирала кое-как записанные цитаты защиты и обвинения и понимала, что на вопросы ведущего придется отвечать что попало. Ехидную насмешку редактора по поводу «пустых обещаний гостя в эфире» я, конечно, тоже выгребла. Очень хотелось яду. Когда уже шла шапка новостей, возле меня остановились две черные машины, и из одной из них вышла женщина в белом. В тот момент она показалась мне святой. Титры набивали уже во время эфира.

- Большое спасибо, что приехали, вы нас очень выручили!

- Марина сказала, что ты очень просила.

Это был ее последний прямой эфир перед арестом. Через два дня Юлию Тимошенко увезли в Лукьяновское СИЗО.

P.S. Если вам понравились рассказы журналистов о том, как они добывали эксклюзив, голосуйте за самые интересные из них (можно сразу голосовать за несколько историй).

Целую, обнимаю. Ваша Дуся Катасонова

Фото: Богдан Кутепов, Яна Новоселова, Владимир Герасимов, 1plus1.ua, rkr.in.ua, inter.ua, facebook.com