Мусаева – балерина, Станко – археолог, МакГаффи – бармен. Параллельная реальность украинских журналистов

Сегодня, 6 июня, в Украине отмечается День журналиста. Мы с Мусей поздравляем коллег с праздником. А накануне мы поинтересовались у коллег, кем они мечтали быть в детстве и чем бы хотели заниматься, если бы не стали журналистами.

Юрий Стець, министр информационной политики Украины:

В дитинстві мріяв бути музикантом. Мрія, в принципі, збулась (червоний диплом по класу гітари). Музика і привела на телебачення. Перша робота – редакція музичних та розважальних програм ЧДТРК. Якщо б не став журналістом, займався би суспільними комунікаціями, інфотехнологіями, політологією. Загалом – тим, чим займаюсь зараз.

Леся Войтицкая, журналист Hubs:

Сначала хотела быть врачом, а потом захотелось адвокатом – людей либо лечить, либо защищать. Если бы не журналистика, наверное, была бы адвокатом. Подумала и решила, что все-таки не адвокатом, а создала бы свой благотворительный фонд и помогала бы сельским школам.

Севгиль Мусаева-Боровик, главный редактор «Украинской правды»:

Закінчила музичну школу із класу «Вокал», тому серйозно розглядала можливість вступу до музичного училища. Можливо, стала би оперною співачкою) В дитинстві мріяла стати балериною.

Анастасия Береза, журналист «Цензор.НЕТ»:

В раннем детстве мечтала быть учителем, потом – адвокатом. Обе эти профессии казались мне необычайно благородными. Журналиста во мне впервые увидели в школе. Настоятельно советовали выбрать это ремесло и учителя, и одноклассники. Странно, что я не первая это поняла.

Знаю многих людей, которые делают более полезные вещи, чем написание текстов и информирование. Здорово было бы стать узкоспециализированным ученым, например. Только, боюсь, пришлось бы уехать из Украины. Но, с другой стороны, кто бы тогда рассказал всем про ученого и его открытия? Нет, все-таки побуду еще журналистом.

Если допустить, что журналистика исчезла вообще, то я хорошо справилась бы в фонде или общественной организации, занимающейся детьми или ветеранами войны на Донбассе (тут мне трудно выбрать прямо сейчас), защитой их прав, лечением и т. д.

Яна Мойсеенкова, главный редактор журнала «Фокус»:

Да, хотела. Так всем и говорила лет с четырех. Никто не понимал, откуда я вообще это слово взяла. В школе писала рассказы и даже такие себе стихи. Потом печаталась в школьных стенгазетах, в «Пионерской правде», в 15 лет училась в киевском агентстве «Юн-пресс» при Дворце пионеров и школьников. К подаче документов на журфак университета Шевченко у меня был альбом с 132 публикациями, что было, мягко говоря, немало для 18-летнего абитуриента. Плюс работа в ежедневной газете, где к тому времени я уже штатно трудилась в репортерской группе ежедневной газеты. Такой багаж плюс красный диплом позволили поступить на журфак с одним экзаменом – после сочинения на свободную тему. Это было, мягко говоря, шоком для моей семьи, видевшей меня врачом. В моей семье не было журналистов, но было много других сумасшедших – геологов, летчиков, так что, в принципе, ничего удивительного. Тот драйв, который я получала от моей профессии тогда, никогда не забыть, он давал огромное количество сил, позволяя работать чуть ли не круглосуточно. Очень благодарна судьбе за это огромное счастье – любить свою работу и свое дело. Ну, а в какой-то другой жизни, наверное, была бы врачом, вероятно, кардиологом – была такая тяга, вылившаяся в окончание медицинского колледжа еще до журфака.

Настя Станко, журналист и ведущая «Громадського ТБ»:

З дитинства хотіла стати журналістом, але до того ще археологом хотіла бути.

Тарас Илькив, шеф-редактор сайта «Нового времени»:

В дошкільні роки хотів бути президентом, в шкільні – футболістом, а з закінченням гімназії – програмістом. Журналістом ніколи не планував бути та і не думав про таке навіть, просто в один момент це здалося цікавою пригодою. І так затягнулося на вісім років. Якщо не журналістом, то був би зараз підприємцем, відкрив би інтернет-магазин і аналог Buzzfeed на українській мові.

Богдан Буткевич, журналист «Тижня»:

В іншому житті я – музикант, вокаліст гурт SWEETLO, музика в моєму житті з'явилася набагато раніше за журналістику. Тому з самого початку я хотів бути музикантом. Я ним і є – паралельно з журналістикою. Тож обидві мої натури при справі) В дитинстві я мріяв бути або Полом Маккартні, або Джоном Фогерті з Creedence Clearwater Revival.

Денис Бигус, спецкор и ведущий телеканала ZIK:

В детстве хотел быть журналистом. Я даже знаю, почему хотел – у меня по утрам Костя Грубич в «Сніданку з 1+1» постоянно что-то рассказывал. Бред какой-то, я так думаю сейчас, но очень увлекательно и с энтузиазмом. Вот от него и заразился. Судя по наклонностям, если бы не стал журналистом, бизнесом бы каким-нибудь занимался.

Наталья Соколенко, журналист «Громадського ТБ»:

Моє дитинство було за Совка за «залізною завісою», з якої мені дуже хотілося не те щоби вирватися, хоча б подивитися, що там у свті. Тому я хотіла бути гідом-перекладачем. Проводити екскурсії гостям з-за кордону і так дізнаватися про світ. Зараз моя робота трохи схожа – розповідаю про Україну, слухаю про світ. І, на щастя, бачу світ на власні очі) – це те, про що я мріяла в дитинстві, лиш у трохи цікавішій формі).

В школі класна керівничка з іронією величала мене «ПОБОРНИЦА СПРАВЕДЛИОВСТИ» (я ходила в російськомовну школу). Думаю, десь цим би й займлася б. Боротьба за справедливість полягала у тому, що я не давала нікому двійки ставити), верещала, що були у моїх однокласників непереборні обставини, через які вони «домашку» не зробили, тому не ставте їм двійки, захищала також від покарання за маленькі хуліганські вчинки типу обстріла ягодами горобини вікон вчительської кмінати). Сама вчилася добре, сперечатися зі мною вчителям було дуже важко. В школі вела радіопрограму. Не пам’ятаю ані слова з того, що ми говороили, крім вітальної фрази: «Внимание, внимание! Говорит школьный радиоузел «Глобус».

Леонид Швец, журналист:

Я не собирался становиться журналистом и до 37 лет им не становился. Через десять лет я опять перестал им быть – так, пишу по инерции, потому что умею и потому что попытки заработать на жизнь другим способом пока не приносят желаемого результата. Называется это не очень комфортное состояние красивым словом «фриланс». При других обстоятельствах, скажем, в другой стране, я занялся бы, например, наукой. В нынешних обстоятельствах не оставляю надежды стать сценаристом и писать публицистику только тогда, когда сильно хочется высказаться, а не потому что нужно зарабатывать на жизнь.

Александр Щетинин, основатель РИА «Новый регион»:

В детстве не хотел быть журналистом. Все получилось случайно. Меня взяли коммерческим директором в газету и отправили макетировать ее в Вильнюс, сказав, что нужно только отвезти макет, которого не было, но с ним помогут. На месте оказалось, что это все должен сделать я и еще написать пару-тройку материалов, чтобы заполнить объем. Пришлось на ходу изучать компьютерную верстку, чем я вообще никогда не занимался, и учиться писать тексты. Потом выяснилось, что печатать газету нужно в Эстонии, в Тарту. А потом еще и доставлять ее в Сибирь. 

Так я изучил кучу смежных специальностей, включая логистику.

А в детстве я хотел стать геологом, потом археологом, а в старших классах – архитектором. Но окончил металлургический институт по специальности «Металлургия стали».

Это не мешает мне уже более 20 лет заниматься журналистикой и медиабизнесом. Менять род деятельности я не собираюсь.

Валерий Калныш, журналист:

Если не журналистикой, то я хотел бы заниматься психологией и историей. Отдельная статья интересов – литература. Возможно, попробовал бы себя в этой сфере. В более-менее осознанном возрасте думал, что могу заниматься наукой, и к этому, собственно говоря, и стремился. Но кризис 90-х заставил отказаться от этого. Нет, не хотел быть журналистом. В детстве хотел быть сначала пожарным, а потом – строителем. Журналистика как профессия в моем понимании появилась только в университетские годы.

Мария Попова, координатор работы с национальными медиа АП:

Так сложилось, что я не помню момента, когда я не идентифицировала бы себя как журналиста. Моя первая статья вышла в газете «Днепр вечерний» когда мне было девять лет, и понеслось: стенгазеты, школьные издания, днепропетровские газеты, фриланс для «Зеркала недели» (с сокрытием истинного возраста в 14 лет)... В 16 я попала в штат украинского «Коммерсанта». Так я стала деловым журналистом, потом – деловым редактором.

А потом началась война. Все мои новости – о спорах между компаниями, о рейтингах, о финансовых результатах корпораций – начали казаться мелкими и не особо важными. А переходить в политическую журналистику было бы, с моей точки зрения, нечестно. Я бы не смогла гарантировать собственную объективность, а скатываться в пропаганду, прикрываясь при этом пресс-картой какого-нибудь уважаемого издания, я считаю неэтичным. Ведь мы должны быть лучше, мы должны быть объективны. Так я ушла из журналистики. Грустная история на самом деле. Не совсем хороша для Дня журналистики.

Юлия МакГаффи, журналист, ведущая радио «Аристократы»:

Чем бы я хотела заниматься, если бы не стала журналистом? Я, в принципе, именно этим сейчас и занимаюсь, потому что, если не считать нашего с Алексеем Тарасовым шоу «Котики» на радио «Аристократы», журналистом я быть больше не хочу и уже почти перестала.

Много лет назад хотела быть барменом. Как говорят, прошли годы, и желание вернулось. Сейчас работаю над собой в этом направлении и собираюсь сделать все возможное, чтобы мечта сбылась. Так что скоро буду праздновать не День журналиста, а День бармена, надеюсь:).

В детстве я хотела быть журналистом лет с тринадцати – очень нравилось писать. Ну а в совсем раннем – космонавтом, конечно, так как детство у меня было советское, и потом еще немножко хирургом – как дедушка:).

Наталья Гуменюк, руководитель «Громадського ТБ»:

З чотирьох років хотіла бути астрономом, а потім десь років в дев'ять зацікавилася війнами, тому, так би мовити, humanitarian worker during the conflicts – гуманітарним працівником під час конфлікту.

Виктор Трегубов, журналист:

Если бы не был журналистом – либо занимался бы наукой (социальной философией, например), либо трудился бы гейм-дизайнером. В юности были еще мысли о духовной карьере, но не с моим паскудным характером. С мамой шутили, что с моими личными данными – либо в журналисты, либо в проповедники, либо в следователи. Последний вариант заведомо отпадал, а два предыдущих обдумывались.

Юрий Марченко, основатель «Платформа», ведущий радио «Аристократы»:

Если бы мне не нужно было задумываться о том, как прокормить свой ненасытный желудок, то в силу своего увлечения древностями я был бы палеонтологом или археологом. Хотя во всем, конечно, виноват Индиана Джонс – именно из-за него эти науки в моем воображении выглядят не унылым многочасовым копанием в грязи, а увлекательным поиском сокровищ.

Думаю, в итоге я нашел бы какого-нибудь рекордного динозавра, увешанного золотом скифов, и выставил его в музее. А потом, конечно, написал бы об этом текст. Потому что графоман. Спасибо, что спросили. Пойду поплачу, что мой динозавр не со мной.

Оксана Богданова, главный редактор «Комсомольской правды в Украине»:

Журналистом решила стать лет в 11. В 5 классе первый раз попала на телевидение – в детскую редакцию Днепропетровской облтелекомпании. Сама пришла, сказала, что хочу сниматься в «Ералаше», им как раз нужна была ведущая. Так и осталась. После школы не домой, а сразу на телестудию. Потом поступила на отделение журналистки филфака ДГУ, уже зная, куда иду и зачем.

А если брать глубокое детство – да, была еще одна идея, точнее, две. В первом-втором классе думала: вот вырасту – и буду работать библиотекарем или стюардессой. У первых работа спокойная, у вторых – форма красивая.

Петр Шуклинов, спецкор «ЛIГАБiзнесIнформ»:

В журналистике я оказался, скорее, по чистой случайности в 2007 году. Я как раз учился на программиста, и вакансия на одном из сайтов звучала как «оператор ночного набора». Без деталей. Когда пришел на собеседование, то оказалось, что я серьезно влип. Но почему бы не попробовать? Мне было, кажется, 18 или 19 лет. Буквально через пару месяцев я взял первое интервью. Это был Леонид Кравчук. И мне, признаться, было жутко страшно тогда. Но я понял, что влюбился в профессию.

До этого я мечтал о карьере писателя-фантаста. Зачитывал до дыр Стругацких, Азимова, Шекли, Желязны, Хайнлайна, Кларка, Брэдбери – всю плеяду. Периодически сам писал небольшие очерки – для друзей. Сегодня я точно не вижу себя политиком или чиновником-бюрократом в будущем. Я рассчитываю даже на пенсии заниматься любимым делом – своей профессией. Однако же, если когда-нибудь устану и от этого, то посвящу себя художественной литературе. Наверное, лет в 35-40 попытаюсь написать свой первый фантастический роман или повесть.

Ольга Герасимюк, ведущая канала UA:Перший:

Якби не стала журналістом, була би психологом. Психоаналітиком... Помагала би людині прорватися з комплексів і страхів, примиритися зі страхом, зробити свій позитив із нічого...

Журналістом стала випадково – виграла три тури всеукраінського конкурсу на краще оповідання й була рекомендована на факультет. Дуже розстроілася, бо брала участь в конкурсі виключно через азарт, а планувала обрати щось між математиком, піаністкою, фізиком, баскетболісткою. Просто було дуже важко вибрати з цього:)).

Придумавши массу перепон для свого приізду в університет, зрештою зрозуміла, що доведеться змириться – бо всі вони падали.Тим більше, що ця історіч раптом почала подобатися.

А взагалі в дитинстві я мріяла стати читачем – думала, що в світі є така прекрасна професія: сидіти вічно в бібліотеці й читать.

Так мы с Мусей узнали, что из-за журналистики Украина, возможно, потеряла немало талантливых ученых, бизнесменов и музыкантов.

Ваши Катасоновы

Фото: belcanto.ru